Определение Конституционного Суда РФ от 28.12.2021 N 2692-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 декабря 2021 г. N 2692-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА

СОРОКИНА СЕРГЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 228.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина С.В. Сорокина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. В ходе проведения оперативного эксперимента в отношении гражданина С.В. Сорокина, впоследствии осужденного за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием электронных информационно-телекоммуникационных сетей, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, был использован муляж наркотического средства, содержащий не запрещенное к обороту вещество.

Заявитель утверждает, что статья 228.1 ‘Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих психотропные вещества’ УК Российской Федерации противоречит статьям 2, 15 (части 1 и 2), 17 (части 1 и 2), 18, 45 (часть 1), 55 (часть 2) и 120 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяет осудить лицо за операции с незапрещенными веществами, определив размер наркотического средства по его муляжу.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. В соответствии с Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года (с поправками, внесенными в нее Протоколом 1972 года) Российская Федерация, будучи ее участницей, взяла на себя обязательство принимать в пределах своей территории любые необходимые специальные меры контроля в отношении какого бы то ни было наркотического средства, включенного в ее Список I, учитывая его особо опасные свойства, а также — если существующие в стране условия делают это наиболее подходящим способом охраны здоровья и благополучия — вводить законодательные и административные меры, какие могут быть необходимы для того, чтобы выполнять принятые на себя обязательства (пункт 5 статьи 2 и пункт ‘а’ статьи 4).

В развитие приведенных установлений Конвенцией о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года предусмотрено, что с учетом своих конституционных положений и основных принципов своей правовой системы ее участники, в том числе Российская Федерация, принимают меры для признания правонарушениями согласно своему законодательству, когда они совершаются преднамеренно, хранения, приобретения или культивирования любого наркотического средства или психотропного вещества для личного потребления в нарушение положений международных договоров. Согласно данной Конвенции государства должны стремиться использовать имеющиеся в национальном законодательстве дискреционные полномочия, относящиеся к уголовному преследованию лиц за правонарушения, признанные таковыми в соответствии с Конвенцией, для достижения максимальной эффективности правоохранительных мер в отношении этих правонарушений, принимая во внимание необходимость воспрепятствования их совершению (пункты 2 и 6 статьи 3).

В соответствии с международными обязательствами Российской Федерации и в целях охраны здоровья граждан, государственной и общественной безопасности федеральный законодатель установил ответственность за незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, урегулировал порядок производства по делам об административных правонарушениях и уголовного судопроизводства, а также осуществления оперативно-розыскной деятельности, перед которой поставлены задачи выявления, пресечения и раскрытия преступлений, выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, добывания информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности.

Эти задачи решаются путем проведения оперативными подразделениями уполномоченных государственных органов оперативно-розыскных мероприятий, основаниями для которых являются в том числе ставшие им известными сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (статьи 1 и 2, подпункт 1 пункта 2 части первой статьи 7 Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ ‘Об оперативно-розыскной деятельности’).

При этом, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, проведение — исходя из целей, задач и существа оперативно-розыскной деятельности — в надлежащем порядке оперативного эксперимента, опирающегося на обоснованные предположения о наличии признаков противоправного деяния и относительно его субъектов, не может расцениваться как провокация преступления (определения от 24 апреля 2018 года N 918-О, от 29 мая 2018 года N 1398-О и др.), использование при проведении оперативного эксперимента муляжа наркотического средства также не свидетельствует о провокации преступления (Определение от 27 февраля 2020 года N 319-О).

Полное или частичное изъятие наркотических средств из оборота с заменой их на муляж в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий прямо предусмотрено и международными договорами Российской Федерации (статья 11 Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года).

2.2. Уголовный кодекс Российской Федерации исходит из того, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (часть первая статьи 5), и определяет в качестве основания уголовной ответственности совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8), а в качестве преступления — виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное им под угрозой наказания (часть первая статьи 14), при этом признает покушением на преступление умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (часть третья статьи 30).

Оспариваемая С.В. Сорокиным и применяемая во взаимосвязи с названными положениями уголовного закона статья 228.1 УК Российской Федерации устанавливает уголовную ответственность за незаконные производство, сбыт или пересылку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылку растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества. Данная статья не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознать противоправность своих действий и предвидеть наступление ответственности за их совершение и которая препятствовала бы единообразному пониманию и применению данной нормы правоприменительными органами (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26 октября 2017 года N 2313-О). Не предполагает она и ответственности без установления судом направленности умысла виновного на основе оценки фактических обстоятельств конкретного дела (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 марта 2019 года N 633-О, от 27 февраля 2020 года N 319-О и от 23 апреля 2020 года N 1080-О). Не определяет данная норма действия по выявлению и пресечению преступлений, собирание, проверку и оценку доказательств.

Следовательно, само по себе оспариваемое законоположение, реализация которого обеспечивается правовыми средствами осуществления оперативно-розыскной деятельности и уголовного судопроизводства, не может расцениваться в качестве нарушающего права заявителя в указанном в его жалобе аспекте.

Проверка же обоснованности выводов судов о наличии у С.В. Сорокина умысла на сбыт наркотических средств в размере, определенном по договоренности с иным лицом, о наличии объективных признаков их сбыта, и, в конечном итоге, оценка законности и обоснованности его осуждения на основе оспариваемой нормы за покушение на сбыт наркотических средств требуют исследования фактических обстоятельств конкретного дела, что выходит за рамки полномочий Конституционного Суда Российской Федерации, определенных в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’.

Таким образом, данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сорокина Сергея Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН