Определение Конституционного Суда РФ от 28.09.2017 N 2169-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 сентября 2017 г. N 2169-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА

МЕЗЕНЦЕВА СЕРГЕЯ ЮРЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ

ПРАВ СТАТЬЕЙ 159 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев по требованию гражданина С.Ю. Мезенцева вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин С.Ю. Мезенцев, осуществлявший адвокатскую деятельность и осужденный за совершение мошенничества в особо крупном размере в отношении своего клиента, просит признать не соответствующей статьям 19, 46 и 55 Конституции Российской Федерации статью 159 ‘Мошенничество’ УК Российской Федерации, которая, по его мнению, допуская неоднозначность при ее применении и квалификации указанных в ней деяний, устанавливает непропорциональные размеры похищенного для разных видов мошенничества, дискриминируя лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные частями первой — четвертой данной статьи, по сравнению с лицами, привлекаемыми к ответственности за преступления, предусмотренные ее частями пятой — седьмой.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 11 декабря 2014 года N 32-П, федеральный законодатель, внося изменения в регулирование мер уголовно-правовой защиты права собственности, должен исходить из требования адекватности порождаемых ими последствий тому вреду, который причинен в результате правонарушения, что не исключает конституционно оправданную целесообразность при конструировании новых составов преступлений, а также основываться на учете фактического состояния общественных отношений в конкретно-исторических условиях, предопределяющих необходимость повышенной защиты тех или иных прав и законных интересов граждан, обеспечивая при этом соразмерность уголовной ответственности защищаемым уголовным законом ценностям при соблюдении конституционных принципов равенства и справедливости, при этом федеральный законодатель был вправе — с тем чтобы отграничить уголовно наказуемые деяния от собственно предпринимательской деятельности, исключить возможность разрешения гражданско-правовых споров посредством уголовного преследования, создать механизм защиты добросовестных предпринимателей от необоснованного привлечения к уголовной ответственности и одновременно не допустить ухода виновных лиц от уголовной ответственности под прикрытием гражданско-правовой сделки — конкретизировать регулирование уголовной ответственности за совершение субъектами предпринимательской деятельности противоправных мошеннических действий путем установления специальных составов мошенничества.

Следовательно, установив в статье 159 УК Российской Федерации ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности и повлекшее причинение значительного ущерба (часть пятая), и за то же деяние, совершенное в крупном (часть шестая) или особо крупном размере (часть седьмая), а также определив значительный ущерб, крупный и особо крупный размеры применительно к данным специальным составам, федеральный законодатель не вышел за пределы своих дискреционных полномочий.

Положения оспариваемой статьи призваны обеспечивать дифференциацию уголовной ответственности и назначение лицу справедливого наказания, соответствующего характеру и степени общественной опасности преступления, лишь за те общественно опасные действия и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (часть первая статьи 5 и часть первая статьи 6 УК Российской Федерации). Кроме того, как следует из жалобы, С.Ю. Мезенцев фактически ставит вопрос о распространении норм частей пятой — седьмой статьи 159 УК Российской Федерации на преступления, совершенные при осуществлении адвокатской деятельности. Однако в силу пункта 2 статьи 1 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ ‘Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации’ адвокатская деятельность не является предпринимательской.

Таким образом, статья 159 УК Российской Федерации не может расцениваться как нарушающая права заявителя в указанном им аспекте. Соответственно, его жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мезенцева Сергея Юрьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН