КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 января 2022 г. N 160-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
ЛЮБШИНА ИВАНА ВИКТОРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ
ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЬИ 205.2 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина И.В. Любшина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданин И.В. Любшин, осужденный за публичное оправдание терроризма, оспаривает конституционность статьи 205.2 ‘Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма’ УК Российской Федерации.
Как утверждает заявитель, положения оспариваемой статьи, включая пункт 1 примечаний к ней, не соответствуют статье 29 (часть 1) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они — вследствие неопределенности понятия ‘публичное оправдание терроризма’ и отсутствия конкретизации адресата распространения информации — допускают признание таким преступлением характеристику личности террориста и оценку общественной реакции на его действия, чем необоснованно и без конституционно значимых целей ограничивают свободу слова, позволяя применять уголовную ответственность при отсутствии общественной опасности в комментариях, размещенных в сети ‘Интернет’.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Федеральный закон от 6 марта 2006 года N 35-ФЗ ‘О противодействии терроризму’, определивший в статье 3 терроризм как идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения или иными формами противоправных насильственных действий (пункт 1), включил в террористическую деятельность — наряду с такими ее проявлениями, как организация, планирование, подготовка, финансирование и реализация террористического акта, подстрекательство к нему, информационное или иное пособничество в его планировании, подготовке или реализации (подпункты ‘а’, ‘б’, ‘д’ пункта 2), — пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость ее осуществления (подпункт ‘е’ пункта 2).
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
В целях уголовно-правового обеспечения противодействия терроризму и выполнения международных обязательств по пресечению террористической деятельности законодатель, реализуя свои полномочия в сфере регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина, а также уголовного законодательства (статья 71, пункты ‘в’, ‘о’, Конституции Российской Федерации), включил в Уголовный кодекс Российской Федерации статью 205.2, которая устанавливает уголовную ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганду терроризма (часть первая), а также дифференцирует (усиливает) такую ответственность за те же деяния, совершенные с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети ‘Интернет’ (часть вторая). Согласно пункту 1 примечаний к этой статье в ней под публичным оправданием терроризма понимается публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании.
Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, террористической признается деятельность, обращенная к неопределенно широкому кругу лиц и выходящая за рамки классического соучастия в тех его формах и видах, которые закреплены в статьях 32 — 35 УК Российской Федерации и предполагают индивидуализированную субъективную связь между лицами, совместно участвующими в совершении конкретного умышленного преступления в качестве исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника. Тем не менее, будучи адресованной массовому сознанию либо вниманию отдельных слоев общества, сегментированных по религиозным, этническим и другим признакам, и направленной на формирование обстановки приемлемости идеологии терроризма и даже желательности ее претворения в общественную практику, эта деятельность также вызывает потребность в адекватных и эффективных мерах превентивного характера. Недопустимо такое использование конституционно и конвенционно гарантированных свободы совести и вероисповедания, свободы слова и права на распространение информации, которое позволяло бы лицу в нарушение норм национального законодательства и корреспондирующих им международно-правовых норм, являющихся составной частью правовой системы России, беспрепятственно и безнаказанно совершать какие бы то ни было действия, направленные на публичное подстрекательство к терроризму или его публичное оправдание (определения от 21 сентября 2017 года N 1797-О и от 28 ноября 2019 года N 3245-О).
Тем самым статья 205.2 УК Российской Федерации призвана обеспечить охрану общественной безопасности и предусматривает ответственность только за те призывы к осуществлению террористической деятельности и такое оправдание терроризма, которые осуществляются публично (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2014 года N 2055-О, от 21 сентября 2017 года N 1797-О и др.).
В судебной практике вопрос о публичности оправдания терроризма должен разрешаться судами с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств дела (обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, распространение обращений путем массовой рассылки сообщений абонентам мобильной связи и др.). Публичное оправдание терроризма образует состав оконченного преступления с момента публичного выступления лица, в котором оно заявляет о признании идеологии и практики терроризма правильными и заслуживающими поддержки и подражания. При этом под идеологией и практикой терроризма понимается идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных, насильственных действий (пункт 1 статьи 3 Федерального закона ‘О противодействии терроризму’). Решая вопрос об использовании средств массовой информации, электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети ‘Интернет’ для публичного оправдания терроризма, необходимо учитывать положения Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года N 2124-1 ‘О средствах массовой информации’ и Федерального закона от 27 июля 2006 года N 149-ФЗ ‘Об информации, информационных технологиях и о защите информации’ (пункты 18 — 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 года N 1 ‘О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности’).
Соответственно, положения оспариваемой статьи не содержат неопределенности, приводящей к произвольному ее пониманию и применению, предполагают привлечение к уголовной ответственности лишь за такие общественно опасные действия, которые выразились в недопустимом использовании свободы слова, права на распространение информации и которые содержат все признака состава соответствующего преступления, а указанная статья не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном им аспекте.
Проверка же наличия в конкретном тексте признаков оправдания терроризма не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, поскольку требует исследования фактических обстоятельств, от чего Конституционный Суд Российской Федерации воздерживается во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.
Таким образом, данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Любшина Ивана Викторовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН