Определение Конституционного Суда РФ от 18.07.2019 N 1912-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 июля 2019 г. N 1912-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ОБЩЕСТВА

С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ ‘РОШ ДИАГНОСТИКА РУС’

НА НАРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ

СТАТЬИ 10 И ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 159.4 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы ООО ‘Рош Диагностика Рус’ к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. ООО ‘Рош Диагностика Рус’ признано потерпевшим по уголовному делу, по которому виновные осуждены за совершение в 2010 году мошенничества в особо крупном размере, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, и освобождены от назначенного наказания ввиду истечения срока давности уголовного преследования.

В связи с этим ООО ‘Рош Диагностика Рус’ просит признать часть первую статьи 10 ‘Обратная сила уголовного закона’ и часть третью статьи 159.4 ‘Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности’ УК Российской Федерации не соответствующими статьям 17 (части 1 и 3), 19 (часть 1), 45, 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 76 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку они, по мнению заявителя, позволяют применять норму уголовного закона, признанную неконституционной, и руководствоваться неопределенным понятием промежуточного закона, а не закона, действовавшего на момент совершения преступления либо действующего на момент рассмотрения дела судом.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Закрепляя в статье 54 (часть 2) — в качестве гарантии защиты достоинства личности и ее прав в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений — правило, в силу которого никто не может нести ответственность за деяние, не признававшееся правонарушением в момент его совершения, и исключая тем самым возможность возложения на граждан ответственности за деяния, общественная опасность которых в момент совершения ими не осознавалась и не могла осознаваться ввиду отсутствия в законе соответствующего правового запрета, Конституция Российской Федерации создает необходимые предпосылки определенности их правового положения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2006 года N 4-П).

На реализацию названного правила, выражающего общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), направлены взаимосвязанные положения Уголовного кодекса Российской Федерации: уголовное законодательство Российской Федерации состоит из данного Кодекса, а новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в данный Кодекс, который основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права (статья 1), преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только данным Кодексом (часть первая статьи 3), преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния, которым признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий (статья 9).

Тем самым установлено правило перспективного действия уголовного закона, которое предполагает распространение уголовного закона на совершаемые лишь после его вступления в силу общественно опасные деяния, образующие основание для возникновения уголовно-охранительных правоотношений, а значит, допускает возложение уголовной ответственности за нарушения только тех уголовно-правовых запретов, которые были введены до совершения возбраняемых ими деяний и вследствие этого могли быть приняты во внимание виновными в их нарушении лицами (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 февраля 2018 года N 248-О, от 25 октября 2018 года N 2791-О и др.).

Дополнительно — в развитие положений статьи 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации — статья 10 УК Российской Федерации закрепляет, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость (часть первая), если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом (часть вторая).

Исходя из изложенного, если после совершения преступного деяния ответственность за него смягчена одним законом, а затем усилена другим законом, обратную (ретроспективную) силу может иметь только закон, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение виновного лица.

Рассматривая вопрос о конституционности положений ранее действовавшей статьи 159.4 УК Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации указал в Постановлении от 11 декабря 2014 года N 32-П, что федеральный законодатель был вправе — с тем чтобы отграничить уголовно наказуемые деяния от собственно предпринимательской деятельности, исключить возможность разрешения гражданско-правовых споров посредством уголовного преследования, создать механизм защиты добросовестных предпринимателей от необоснованного привлечения к уголовной ответственности и одновременно не допустить ухода виновных лиц от уголовной ответственности под прикрытием гражданско-правовой сделки — конкретизировать регулирование уголовной ответственности за совершение противоправных мошеннических действий субъектами предпринимательской деятельности путем установления специальных составов мошенничества. При этом утрата названной статьей (устанавливавшей более мягкую ответственность по сравнению с общей нормой статьи 159 данного Кодекса) по истечении шестимесячного срока со дня провозглашения указанного Постановления юридической силы на будущее время не исключает ее применения в отношении лиц, совершивших предусмотренное ею преступление в период ее действия (исходя из требований части первой статьи 9 данного Кодекса, — определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 мая 2016 года N 1136-О, от 18 июля 2017 года N 1495-О и от 29 января 2019 года N 55-О) либо до ее принятия (на основании положений статьи 10 данного Кодекса).

Таким образом, оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в указанном им аспекте.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью ‘Рош Диагностика Рус’, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН