ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 6 декабря 2018 г. N 47-АПУ18-11
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Колышницына А.С.
судей Эрдыниева Э.Б. и Борисова О.В.
при секретаре Воронине М.А.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе адвоката Бурумбаева Р.С. на приговор Оренбургского областного суда от 9 октября 2018 года, по которому
Лысов Иван Александрович, < ... > , несудимый,
— осужден по п. ‘д’ ч. 2 ст. 105 УК РФ на 14 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, без ограничения свободы.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Эрдыниева Э.Б., выступление осужденного Лысова И.А., адвоката Пригодина В.В., прокурора Савинова Н.В., Судебная коллегия
установила:
Лысов И.А. признан виновным в убийстве Т. совершенном с особой жестокостью.
Преступление совершено 24 июня 2018 года в г. Оренбурге при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе адвокат Бурумбаев Р.С. в интересах осужденного Лысова И.А. выражает несогласие с приговором, указывая, что осмотр места происшествия в жилом помещении должен был производиться с согласия проживающих в нем лиц, а также факт смерти потерпевшего Т. должен был фиксироваться отдельным материалом проверки, а не протоколом осмотра места происшествия, произведенным 25 июня 2018 года в реанимационном отделении больницы, которым было зафиксировано нахождение трупа на каталке без его подробного описания. Полагает, что данный протокол осмотра от 25 июня 2018 года, произведенный в больнице, не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона и не может являться допустимым доказательством. Не может быть признано допустимым доказательством заключение дактилоскопической экспертизы N 1-456/Э, поскольку в протоколе ознакомления обвиняемого Лысова и его защитника с указанным заключением экспертизы отсутствует подпись Лысова в части разъяснения ему прав, предусмотренных ст. 206 УПК РФ. Указывает, что в протоколах допроса Лысова в качестве обвиняемого от 10.07.2018 и 29.07.2018 местом проведения допроса указан кабинет 214 в помещении СК РФ, находящегося в г. Оренбурге, однако Лысов с момента задержания находится под стражей и из СИЗО < ... > для проведения следственных действий не вывозился. Также указывает, что суд не принял во внимание то, что Т. курил и поэтому он мог по неосторожности воспламенить находящуюся на его теле оставшуюся жидкость нефрас при зажигании спички или зажигалки для подкуривания сигареты. Ссылаясь на данные обстоятельства, просит приговор отменить и Лысова И.А. оправдать.
В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Козина Т.П. считает доводы жалобы необоснованными.
Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, Судебная коллегия находит, что выводы суда о виновности Лысова И.А. в совершении преступления, при установленных судом обстоятельствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства.
Так, из показаний Лысова И.А., данных на предварительном следствии в качестве подозреваемого, обвиняемого, следует, что в ходе совместного распития спиртного, он и Т. поссорились на почве того, что не поделили спиртное, в связи с чем он, взяв бутылку с жидкостью, в которой, как он предполагал, находилась спиртосодержащая жидкость, движением вперед выплеснул содержимое бутылки на тело Т., после чего зажег спичку и кинул в сторону А. Тело последнего вспыхнуло, Т. закричал, выбежал из дома, упал на клумбу и стал кататься по земле, чтобы сбить пламя. На крики Т. прибежал сосед. В этот момент он забежал домой и увидел, что постель, на которой сидел А., горит, и он стал подручными средствами тушить пожар. Когда потушил огонь, осознал, что сделал и испугался, поэтому закрыл входную дверь в дом на засов и никого не впускал. Далее на место происшествия прибыла ‘Скорая медицинская помощь’, которая госпитализировала А. О том, что спиртосодержащие жидкости являются горючими и могут быть использованы для розжига, ему известно.
Свои показания Лысов И.А. подтвердил в ходе их проверки на месте преступления, то есть Лысов показал, что по адресу: г. Оренбург, СНТ ‘Кондитер’, ул. Набережная, д. 73 между ним и потерпевшим Т. произошел конфликт, в ходе которого он облил тело Т. горючей жидкостью, а затем бросил в последнего зажженной спичкой. При этом Лысов указал на место, где находился он и потерпевший в ходе конфликта — каждый на своих кроватях в доме, а также продемонстрировал, каким образом он облил тело Т. горючей жидкостью и поджег последнего.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
В судебном заседании Лысов стал пояснять, что данные показания были им даны в результате оказанного на него физического воздействия со стороны сотрудников полиции, в том числе К., а также следователя И.
Данные доводы Лысова судом проверены и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку Лысов допрашивался с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, после разъяснения ему процессуальных прав, в присутствии адвоката, а в ходе проверки показаний на месте и в присутствии понятых, что исключало оказание на него незаконного воздействия, при этом каких-либо замечаний и жалоб Лысов и его защитник не заявляли.
Допрошенные в судебном заседании сотрудник полиции К. следователь И. пояснили, что какого-либо незаконного воздействия на Лысова не оказывалось как при проводимой К. беседе с задержанным Лысовым, в ходе которой последний признался в поджоге потерпевшего, так и при проведении следователем И. последующих следственных действий с участием Лысова.
Также понятые С. и С., допрошенные в суде в качестве свидетелей, пояснили, что в ходе проверки показаний на месте Лысов давал показания добровольно, рассказывал, при каких обстоятельствах он облил потерпевшего горючей жидкостью и поджег его, продемонстрировал свои действия, при этом каких-либо замечаний и жалоб у него не было.
Кроме того, Лысов в последующем на предварительном следствии изменил свои признательные показания, указывая о своей непричастности к поджогу потерпевшего, но при этом объяснял, что признательные показания им были даны, поскольку он находился в расстроенных чувствах, однако эти показания он давал добровольно, без принуждения, давления на него не оказывалось.
Таким образом, оснований для признания первоначальных признательных показаний Лысова недопустимыми доказательствами не имеется, при этом данные показания Лысова согласуются с другими исследованными по делу доказательствами.
Так, из показаний свидетеля К. следует, что в доме СНТ ‘Кондитер’ они с мая 2018 года проживали втроем, то есть он, Лысов и Т. 24 июня 2018 года около 19 часов они в доме втроем распили бутылку водки, после чего около 20 часов он выехал на другую дачу посмотреть объем работы. Приблизительно через час ему позвонил Т. однако он на звонок не ответил. Когда он через некоторое время перезвонил Т., тот ему сообщил, что Иван его облил бензином и поджег. Вернувшись домой, он обнаружил обгоревшего Т. который был без одежды, жаловался на боль и холод. Лысов в это время находился в доме, закрыв входную дверь и не оказывая Т. помощи. Он накрыл Т. одеялом, вызвал ‘Скорую помощь’ и ушел встречать врачей. По дороге встретил соседа, который также сказал, что вызвал ‘Скорую помощь’. Бутылки с обезжиривателем в комнате не хранились, для них было специальное место за домиком. В этот день печь в доме они не топили, суицидные мысли у Т. отсутствовали, следов посещения их жилища посторонними лицами не было.
Из показаний медицинских работников ‘Скорой помощи’ З. К. С. также следует, что потерпевший Т. пояснил, что его облили какой-то жидкостью и подожгли.
Из показаний свидетеля А., данных на предварительном следствии, следует, что когда он пришел к дому Лысова, и спросил: ‘Что случилось?’ Лысов ответил, что все в порядке, ‘я все потушил’. На траве видел тлеющие вещи, в самом жилище видел обожженного Т. который с кем-то разговаривал по телефону. Но содержания разговора он не слышал, так как общался с Лысовым, который пояснил, что потерпевший поджег себя сам. После того, как А. закончил разговор по телефону, попросил вызвать ‘Скорую помощь’, которую он поехал встречать, встретив по дороге К. Подробности происшествия Т. ему не рассказывал.
При этом суд обоснованно дал критическую оценку показаниям свидетеля А., данным в судебном заседании, в части того, что Т. говорил, что его никто не поджигал, как опровергающимся совокупностью других исследованных по делу доказательств, при этом вышеприведенные показания А. согласуются с показаниями свидетелей К. З., К. С.
Из показаний свидетелей Б. и К. являющихся сотрудниками полиции, следует, что прибыв на место возгорания, застали Лысова и второго мужчину по имени < ... > (К.) Следы возгорания просматривались в доме на диване и на рядом лежащем ковре, в комнате чувствовался запах гари. Лысов пояснил, что, когда он был на улице, потерпевший загорелся при помощи жидкости, указав при этом на закрытую бутылку, стоящую в доме возле печки. На их вопрос о том, каким образом загорелся потерпевший, и откуда ему стало известно об использовании горючей жидкости, если его не было в доме, Лысов вразумительного ответа не дал, путался в своих объяснениях.
При осмотре дома было видно, что печь не топилась, окурки от сигарет лежали только в пепельнице, на полу возле очага возгорания их не было. Они вызвали оперативную группу, по прибытию которой уехали.
Из протокола осмотра места происшествия от 25.06.2018 г., следует, что объектом осмотра является территория домовладения, расположенная по адресу г. Оренбург СНТ ‘Кондитер’, ул. Набережная, д. 73, где расположено одноэтажное строение — дом, в комнате имеется печка-буржуйка с нишей, в которой обнаружена бутылка с надписью ‘Обезжириватель’, на столе находятся стеклянная бутылка из-под пива, стеклянные стаканы, кружка и пепельница, в которой обнаружены окурок сигареты и три фрагмента скруток бумаги (самокруток). Также в комнате расположены кровать, диван, застеленный постельным бельем, а также одеялом, имеющим следы термического повреждения, в связи с чем производится вырез из вышеуказанного одеяла, а также производится вырез из ковра, расположенного в непосредственной близости от вышеуказанного дивана со следами термического повреждения.
Оснований для признания данного протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством не имеется, при этом, в соответствии с ч. 2 ст. 176 УПК РФ, осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела. Кроме того, в данном случае производился не осмотр жилища, как таковой, а производился осмотр места происшествия, то есть места совершения преступления, в связи с чем нарушений требований ст. 177 УПК РФ также не было допущено.
Не допущено нарушений закона, влекущих признание недопустимым доказательством следственного действия, и при осмотре 25 июня 2018 года помещения реанимационного отделения больницы (ГАУЗ ГКБ N < ... > г. Оренбурга), в ходе проведения которого установлено, что в данном помещении на каталке находится труп Т. при этом было установлено, что вся поверхность тела трупа Т. имеет термические повреждения, перевязки эластичными бинтами, иных телесных повреждений при визуальном осмотре не обнаружено. То есть данный протокол осмотра является одним из доказательств, подтверждающих факт наступления смерти потерпевшего Т. в помещении указанной больницы 25 июня 2018 года. Вместе с тем, подробное описание телесных повреждений приведено в заключении эксперта, производившего судебно-медицинскую экспертизу трупа Т.
Согласно заключению эксперта N 1317/1, смерть Т. наступила в помещении ГАУЗ ‘ГКБ N < ... > ‘ г. Оренбурга 25.06.2018 года в 17 часов 15 минут от ожогового шока тяжелой степени, развившегося в результате ожоговой болезни, которая, в свою очередь, возникла от термических ожогов (пламенем) 85% головы, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей, термоингаляционной травмы верхних дыхательных путей. Указанные телесные повреждения образовались в срок незадолго до госпитализации от воздействия пламенем при возгорании легковоспламеняющихся веществ, являются опасными для жизни, поэтому, расцениваются как тяжкий вред здоровью.
По заключению эксперта N Э/2-861 от 26.07.2018 г. исследуемый объект жидкости, объемом 208 мм, представленный по уголовному делу, является нефтепродуктом, нефтяным растворителем (нефрасом), установить группу и подгруппу которого не представляется возможным, ввиду отсутствия образцов и соответствующего аналитического оборудования на базе ЭКЦ УМВД РФ по Оренбургской области.
В соответствии с выпиской из ГОСТа 443-76 Нефрасы С2-80/120, ‘нефрас’ относится к легковоспламеняемым продуктам первой категории.
Допрошенный судебном заседании в качестве специалиста Н. — инженер в секторе исследовательских испытательных работ в области пожарной безопасности МЧС, пояснил, что в состав нефтяного растворителя ‘Нефрас’ входит бензин, жидкость является легковоспламеняющейся, интенсификатором горения. Разлитый нефрас испаряется, но может сохраняться на теле человека до 6 часов в небольшой пропорции. Через 20-30 минут оставшаяся на теле человека жидкость от сигареты или сигаретного пепла загореться не может, также невозможно самовозгорание. Для возгорания необходим открытый источник огня.
Согласно заключению эксперта N 1/456-Э на полимерной бутылке емкостью 1 л с этикеткой ‘Обезжириватель’, изъятой при осмотре места происшествия от 25.06.2018 по адресу: г. Оренбург, СНТ ‘Кондитер’, ул. Набережная, д. 73, выявлен след пальца руки, пригодный для идентификации. След пальца руки, наибольшим размером 18 x 28 мм оставлен средним пальцем левой руки Лысова И.А.
Данная экспертиза назначена и проведена в соответствии с требованиями закона, исследование проведено экспертом, имеющим соответствующую квалификацию, само заключение по форме и содержанию также соответствует требованиям закона, то есть оснований для признания заключения эксперта недопустимым доказательством не имеется.
Также не имеется оснований считать, что Лысову при ознакомлении с заключением экспертизы не было разъяснено право ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной экспертизы, поскольку как видно из протокола ознакомления Лысов и его защитник с заключением экспертизы знакомились совместно, при этом в протоколе указано, что ‘одновременно с ознакомлением им разъяснено’ вышеуказанное право, предусмотренное ч. 1 ст. 206 УПК РФ, что удостоверено подписью защитника. При таких обстоятельствах, само по себе отсутствие подписи Лысова под указанием о разъяснении ему данного права не может свидетельствовать о том, что Лысову не разъяснялось право ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной экспертизы, тем более, что Лысов и его защитник удостоверили своими подписями то, что протокол ознакомления прочитан ими лично, заявлений и замечаний нет.
Кроме того, неправильное указание места проведения допроса в протоколах допроса Лысова в качестве обвиняемого от 10.07.2018 и 29.07.2018 (данные допросы проводились в кабинете СИЗО < ... > , а не в кабинете < ... > в помещении СК РФ, находящегося в г. Оренбурге), в ходе которых Лысов стал отрицать свою виновность, является технической ошибкой (о чем пояснил в судебном заседании следователь И.), не влияющей на содержание данных показаний Лысова.
Таким образом, оценив совокупность исследованных по делу доказательств, суд обоснованно пришел к выводам о несостоятельности доводов Лысова о своей непричастности к убийству Т. и вместе с тем о доказанности его виновности в совершении данного преступления.
Юридическая оценка действиям Лысова судом дана правильно.
Наказание Лысову назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных, характеризующих его личность, наличия смягчающих и отягчающего обстоятельств, состояния его здоровья, а также влияния назначаемого наказания на исправление осужденного.
Назначенное Лысову наказание является справедливым и оснований для его смягчения не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 389-20, 389-28, 389-33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Оренбургского областного суда от 9 октября 2018 года в отношении Лысова Ивана Александровича оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката — без удовлетворения.