ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 6 марта 2017 г. N 66-АПУ17-1
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего — Червоткина А.С.,
судей — Истоминой Г.Н., Сабурова Д.Э.,
при секретаре — Пикаевой М.А.,
с участием государственного обвинителя — прокурора Филимоновой С.Р., осужденного Гулиева Р.С. и его защитника адвоката Кудрявцева В.В.,
рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам потерпевшей А., осужденного Гулиева Р.С., его защитника адвоката Кудрявцева В.В. на приговор Иркутского областного суда от 21 декабря 2016 года, которым
Гулиев Р.С. < ... > ранее не судимый,
осужден к лишению свободы по:
— п. ‘е’ ч. 2 ст. 105 УК РФ к 15 годам,
— ч. 1 ст. 119 УК РФ к 1 году,
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно к 15 годам 6 месяцам в исправительной колонии строгого режима.
Разрешены гражданские иски, взыскано в пользу А. в счет возмещения материального ущерба 322.590 руб., в ее же пользу в счет компенсации морального вреда 1.000.000 руб., в пользу А. в счет компенсации морального вреда 300.000 руб.
Заслушав доклад судьи Сабурова Д.Э., выступления в режиме видеоконференц-связи осужденного Гулиева Р.С., его защитника адвоката Кудрявцева В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб стороны защиты, но возражавших против доводов жалобы потерпевшей, возражения прокурора Филимоновой С.Р., полагавшей необходимым все поданные жалобы оставить без удовлетворения, Судебная коллегия
установила:
по приговору суда Гулиев признан виновным и осужден за убийство общеопасным способом А. и угрозу убийством А.
Преступление совершено 1 ноября 2015 г. в кафе < ... > в г. < ... > при изложенных в приговоре обстоятельствах.
В судебном заседании Гулиев вину не признал.
В апелляционной жалобе потерпевшая А. полагает чрезмерно мягким назначенное Гулиеву наказание. Указывает, что ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании Гулиев вину не признавал, в содеянном не раскаивался, вел себя демонстративно по-хамски. Никаких извинений ни от него, ни от его родственников не было. В результате его действий двое детей остались сиротами, а беременная жена А. — без мужа и кормильца.
Выражает несогласие с решением суда об уменьшении ее исковых требований о компенсации морального вреда.
Адвокат Кудрявцев В.В. в защиту Гулиева в апелляционной жалобе полагает приговор незаконным и необоснованным.
Считает, что убийство было совершено по неосторожности.
Отмечает, что никто из свидетелей обвинения непосредственно не видел умышленного производства выстрелов, не видел, чтобы Гулиев в кого-то целился и стрелял. В то же время свидетели защиты А. и В. четко поясняли, что освещение в кафе было плохим, через витрину невозможно было наблюдать и видеть внутреннюю обстановку.
Анализируя показания свидетелей А. В., Г. С. Б. осужденного, делает вывод о том, что производя выстрелы с улицы в витрину кафе, Гулиев не мог видеть сидящего за столом А.
Об этом, по его мнению, свидетельствуют данные осмотра места происшествия, заключение баллистической экспертизы об отсутствии на теле и одежде погибшего следов сопутствующих выстрелу с близкого расстояния, показания экспертов С. и Г.
Утверждает, что находясь уже внутри помещения кафе, осужденный не стрелял в потерпевшего А.
Считает, что к показаниям потерпевших и свидетелей обвинения следует относиться критически, так как они являются заинтересованными лицами. При этом, обращает внимание на противоречивость показаний потерпевшего А. в части стрельбы в помещение кафе.
Ссылаясь на показания А. и свидетеля С., что в период между выстрелами после которых А. упал и до момента, когда в кафе заскочил Гулиев, они слышали еще какие-то выстрелы, а при наличии в витринах только двух отверстий, считает, что слышанные свидетелями выстрелы производил кто-то находящийся внутри кафе, но не Гулиев.
Оспаривая вывод суда о том, что Гулиев, производя выстрелы через витрину, видел потерпевшего, выражает несогласие с отказом суда принять во внимание показания свидетелей защиты. Обращает внимание, что никто из этих лиц не находился с Гулиевым в дружеских отношениях, причин выгораживать Гулиева у них не было. В то же время, с другой стороны суд без сомнений принял во внимание показания родственников погибшего и его друзей, при том, что их показания противоречивы и не согласуются с материалами дела.
Критикуя результаты проведенного органом предварительного расследования следственного эксперимента, отмечает, что Гулиев в нем участия не принимал, инкриминируемые события имели место 1 ноября, а проверка проводилась 26 мая при других погодных условиях. Кроме того, при проверке фигуру статиста, изображавшего А. подсветили дополнительными источниками света, хотя на фототаблице к протоколу осмотра места происшествия, представленной потерпевшими видеозаписи, место, где погиб А. не имело дополнительных источников освещения.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
При проведенной судом проверке показаний на месте, было установлено, что через витрину действительно просматриваются контуры фигуры статиста, но черты лица неразличимы.
В этой связи полагает, что даже если Гулиев и вернулся к кафе чтобы убить потерпевшего, он, подойдя в витрине, видя сквозь нее очертания какой-то фигуры, не мог с достоверностью знать, что это именно А. что исключает умышленность убийства.
Настаивает на том, что объективные доказательства полностью подтверждают показания Гулиева и свидетелей. Так, согласно видеозаписи камер видеонаблюдения кафе, место, где погиб А., вообще не было освещено, о том, что там находился потерпевший, в ходе просмотра записи пояснил брат погибшего. На изображении не видно ни самого погибшего, ни того как он погиб. Однако данный факт судом проигнорирован лишь на основе показаний потерпевшего А. о якобы неисправности камеры без проверки указанного обстоятельства, без осмотра камеры, что свидетельствует о необъективности суда.
Показания свидетеля З. не опровергают версию осужденного, поскольку согласно его показаниям потерпевший мог видеть Гулиева, если освещение на улице ярче, чем в кафе, но Гулиев не мог видеть происходящее внутри кафе.
Кроме того, оспаривает квалифицирующий признак убийства — общеопасным способом. Указывает, что даже если исходить из позиции обвинения Гулиев никак не мог знать, что в месте, куда он производил выстрелы, находится А. или кто-то еще. Следовательно, он не мог ‘заведомо’ полагать, что его действия опасны и для других лиц. Суд в приговоре данный квалифицирующий признак ничем не мотивировал.
Также выражает несогласие с осуждением Гулиева за угрозу убийством А. поскольку исходя из показаний последнего в судебном заседании, тот не смог ничего пояснить по поводу таких угроз.
С учетом всех своих доводов считает, что в части осуждения по ст. 119 УК РФ Гулиев подлежит оправданию, а в части убийства А. действия подлежат переквалификации как причинение смерти по неосторожности с назначением наказания в пределах санкции.
В то же время в резолютивной части жалобы адвокат просит приговор отменить в полном объеме и направить дело на новое рассмотрение.
Осужденный Гулиев Р.С. в апелляционной жалобе так же как и его защитник оспаривает выводы суда о прицельности своих выстрелов в потерпевшего А. свое нахождение в состоянии опьянения. Настаивает на том, что в витрину кафе стрелял без намерения убить потерпевшего, его через затемненное стекло не видел, намеревался лишь причинить ущерб владельцам кафе. Полагает результаты проведенного судом следственного эксперимента недостоверными в связи с разницей в погодных условиях на момент происходивших событий и самого эксперимента. Считает, что судом не доказан и не мотивирован в приговоре умысел на убийство. Свои действия в части причинения смерти расценивает как неосторожные.
В возражениях на жалобы потерпевшей, осужденного и адвоката государственный обвинитель Шкинев А.В., полагая несостоятельными их доводы, просит приговор оставить без изменения.
Изучив уголовное дело, проверив доводы апелляционных жалоб, возражений, Судебная коллегия отмечает, что выводы суда о виновности Гулиева в умышленном убийстве А. и угрозе убийством А. являются правильными, основаны на совокупности исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательствах.
Так, вина Гулиева подтверждается показаниями потерпевших А. и А. свидетелей С., М. З. З., экспертов С. и Г. а также данными, содержащимися в оглашенных и исследованных материалах дела, в том числе в заключениях экспертов, протоколах осмотра места происшествия, выемок, осмотра предметов, и других, приведенных в приговоре.
Вина Гулиева также подтверждается его показаниями в ходе предварительного расследования и показаниями свидетелей А. В. С., Г. С. Б. в той части, в которой, как указал суд, они согласуются с другими доказательствами.
На основе совокупности исследованных и приведенных в приговоре доказательств, являющихся допустимыми и получивших надлежащую оценку, суд правильно установил, что при описанных в приговоре обстоятельствах Гулиев после произошедшей словесной ссоры в вечернее время 1 ноября 2015 года в кафе ‘ < ... > ‘ с администратором данного кафе А. на почве личных неприязненных отношений решил убить потерпевшего.
С этой целью Гулиев съездил к себе домой, где взял ружье ‘Сайга-410 С’, заряженное не менее 5-ю патронами 410 x 73 калибра, снаряженными охотничьей картечью диаметром 8,0 мм, вернулся к кафе ‘ < ... > ‘ и, достоверно зная, что в данном кафе находятся посетители и обслуживающий персонал, в том числе и А. встал на улице у окна именно в том месте, где напротив него в хорошо освещенном помещении кафе за столом сидел А. а в помещении находились иные лица. После чего через окно произвел в сторону А. два выстрела, причинив А. огнестрельные ранения. После этого Гулиев с оружием в руках зашел в кафе, где брат погибшего — потерпевший А. попытался отобрать у него ружье, но не смог.
Затем Гулиев направил заряженное ружье ‘Сайга’ в сторону потерпевшего А. при этом, передергивая затвор ружья, требовал отпустить своего знакомого Г., которого А. защищаясь, удерживал перед собой. Свои требования Гулиев Р. сопровождал неоднократными выстрелами из ружья в сторону полусидящего за тем же столом А. а также в различные стороны помещения кафе, в результате чего посетители и обслуживающий персонал кафе спрятались в разных помещениях.
Судом правильно установлено, что именно от активных умышленных действий Гулиева Р. наступила смерть А. на месте преступления в результате множественных слепых огнестрельных ранений головы и груди, а у его брата — потерпевшего А. имелись реальные основания опасаться осуществления угрозы убийством со стороны Гулиева, поскольку данной угрозе предшествовали выстрелы в его брата в этом же кафе.
Вопреки доводам осужденного и его защитника суд правильно установил, что смерть потерпевшего последовала именно в результате умышленных действий осужденного:, а не от выстрелов кого-либо постороннего.
Версия стороны защиты о неосторожном характере причинения смерти, об иных причинах производства выстрелов, проверялась судом первой инстанции и обоснованно с приведением соответствующих мотивов отвергнута. Выводы суда достаточно полно мотивированы и являются правильными.
Так, как установил суд, в том числе и в результате проведенного им следственного эксперимента, внутри помещения кафе имелось достаточно хорошее искусственное освещение. Стол, за которым сидел погибший А. в момент убийства, освещался при помощи электрических люстр, ламп, в том числе со стороны барной стойки, а также, находившегося на столе в рабочем состоянии ноутбука ‘ < ... > ‘ за которым сидел погибший. С улицы в темное время суток 1 ноября 2015 года помещение кафе, в том числе стол, за которым сидел погибший А. хорошо просматривалось. Имеющаяся перфорированная пленка на стеклах окон не мешала обзору внутреннего помещения кафе с улицы. Кроме этого, потерпевшие А. и А. уточнили, что имеющаяся на окнах кафе перфорированная пленка в дневное время не мешает пропускаемости света с улицы, в связи с чем, искусственное освещение в помещение кафе в дневное время не включается, что свидетельствует о светопропускаемости данной пленки.
Показания потерпевших и свидетелей С., З. о хорошей видимости внутреннего помещения кафе с улицы через перфорированную пленку в вечернее время, в темное время суток, проверены судом при проведении следственного эксперимента. В результате данного следственного эксперимента суд убедился в достоверности показаний потерпевших, свидетелей С., З. о светопропускаемости той перфорированной пленки, которая наклеена на окнах кафе ‘ < ... > ‘. Судом было установлено, что место, где находились ‘статисты’ в помещении кафе — стол, за которым сидели погибший А. и свидетель А., достаточно хорошо просматривается из окна N 2 с улицы, откуда производил выстрелы Гулиев Р. — отчетливо видны силуэты людей, в том числе и двух ‘статистов’. Кроме того, суд зафиксировал отчетливую видимость, находящихся в кафе, силуэтов людей и, сидящих за столом ‘статистов’ с того места, откуда Гулиев вышел из автомашины с оружием в руках и направился к окну N 2.
Таким образом, показания самого осужденного, свидетелей защиты А. В. Г. С. о плохом освещении внутри помещения кафе, о том, что Гулиев, производя выстрелы в витрину кафе с улицы, не видел сидящего внутри прямо за стеклом потерпевшего, судом оценены и обоснованно отвергнуты как не соответствующие фактическим обстоятельствам.
Каждое из положенных в основу обвинения доказательств судом оценено и правильно признано допустимым. Доводы о недопустимости положенных в основу обвинения доказательств, недостоверности в силу изложенных в жалобах причинах результатов проведенного органом предварительного расследования следственного эксперимента также проверялись судом и правильно признаны несостоятельными. Выводы суда в данной части также мотивированы и обоснованы.
Отсутствуют по делу и основания не доверять результатам проведенного судом следственного эксперимента, поскольку следственное действие проведено в соответствии с положениями УПК РФ, полученные результаты отражены в приговоре и оценены. Правильность сделанной судом оценки сомнений не вызывает.
Неоднократно стреляя в А. снаряженными картечью патронами, затем беспорядочно внутри кафе, где находились люди, Гулиев, как правильно установил суд, осознавал, что подвергает опасности жизнь посторонних людей (посетителей и персонал), то есть при убийстве Гулиев действовал общеопасным способом. При этом, Гулиев направлял заряженное ружье в сторону А. передергивал затвор ружья. Данные действия А. обоснованно расценивал для себя как угрозу убийством при наличии оснований опасаться осуществления данной угрозы, поскольку тут же до этого было совершено убийство его брата.
В связи с этим действия Гулиева правомерно квалифицированы по п. ‘е’ ч. 2 ст. 105 УК РФ, то есть умышленное причинение смерти другому человеку (убийство), совершенное общеопасным способом, и по ч. 1 ст. 119 УК РФ, то есть угроза убийством, когда имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.
При этом отсутствие словесных угроз, на что ссылается сторона защиты, не опровергает вывод суда о необходимости квалификации действий осужденного и по ч. 1 ст. 119 УК РФ.
Психическое состояние осужденного судом изучено полно, с учетом заключения экспертов-психиатров, адекватного поведения осужденного в ходе предварительного расследования и в судебном заседании, судом сделан правильный вывод о вменяемости Гулиева.
Наказание назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом установленных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, одно из которых относится к особо тяжким, связанным с посягательством на жизнь человека, представляет повышенную общественную опасность, смягчающих и отягчающего наказание обстоятельств, данных о личности. При этом, вопреки доводам жалобы потерпевшей, судом приняты во внимание все имеющие значение для разрешения данного вопроса обстоятельства.
Каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного убийства, оснований для изменения категории преступления, судом не установлено. Не находит таких обстоятельств и Судебная коллегия.
Вопреки доводам осужденного, суд на основе исследованных доказательств правильно установил, что Гулиев в момент совершения преступлений находился в состоянии алкогольного опьянения. Вместе с тем указанное обстоятельство не признавалось судом отягчающим наказание и не учитывалось при назначении наказания.
Таким образом, назначенное Гулиеву наказание является справедливым и оснований для признания его чрезмерно мягким по доводам жалобы потерпевшей или чрезмерно суровым не имеется.
Вопреки доводам жалобы потерпевшей заявленные иски, как о возмещении материального ущерба, так и морального вреда, судом разрешены в соответствии с требованиями закона, с учетом установленных обстоятельств дела, степени нравственных страданий потерпевших, и мотивированы. Принято во внимание и материальное положение осужденного. Размер компенсации морального вреда соответствует требованиям разумности и справедливости.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Иркутского областного суда от 21 декабря 2016 года в отношении Гулиева Р.С. оставить без изменения, апелляционные жалобы потерпевшей А. осужденного Гулиева Р.С. и адвоката Кудряцева В.В. — без удовлетворения.