Решение Верховного Суда РФ от 26.08.2021 по делу N АКПИ21-297

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Именем Российской Федерации

РЕШЕНИЕ

от 26 августа 2021 г. по делу N АКПИ21-297

Верховный Суд Российской Федерации в составе:

судьи Верховного Суда Российской Федерации Кириллова В.С.

при секретаре Сибиле Г.В.

с участием прокурора Гончаровой Н.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Тирских Владимира Владимировича о признании недействующим пункта 167 Порядка осуществления охраны следственных изоляторов, исправительных учреждений и их объектов, а также иных объектов уголовно-исполнительной системы, утвержденного приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 31 июля 2019 г. N 152дсп,

установил:

приказом Министерства юстиции Российской Федерации (далее также — Минюст России) от 31 июля 2019 г. N 152дсп утвержден Порядок осуществления охраны следственных изоляторов, исправительных учреждений и их объектов, а также иных объектов уголовно-исполнительной системы (далее — Порядок). Нормативный правовой акт зарегистрирован в Минюсте России 9 августа 2019 г., регистрационный номер 55536.

Согласно пункту 167 Порядка адвокату (защитнику) запрещается проносить на территорию следственных изоляторов (далее также — СИЗО) фотоаппараты, видео- и аудиотехнику, средства мобильной связи, за исключением случаев проведения свиданий с осужденными, оставленными для хозяйственного обслуживания СИЗО, — в следственных кабинетах СИЗО.

Указанные лица вправе проносить на территорию места содержания под стражей копировально-множительную технику, компьютеры и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов уголовного дела и пользоваться такими копировально-множительной техникой и фотоаппаратурой, компьютерами только в отсутствие подозреваемого, обвиняемого в отдельном помещении, определенном администрацией места содержания под стражей.

Запрещенные к проносу технические средства должны сдаваться на хранение в специально отведенное для этого место либо изыматься часовым контрольно-пропускного пункта (далее также — КПП) для пропуска людей на временное хранение с выдачей жетонов и записью в соответствующем журнале.

Тирских В.В., являющийся адвокатом, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании недействующим пункта 167 Порядка, ссылаясь на его несоответствие части 1 статьи 48 Конституции Российской Федерации, подпункту ‘b’ пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН), подпунктам ‘b’, ‘c’ пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.), части 1 статьи 16, пункту 11 части 1 статьи 53, пункту 1 части 3 статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, подпунктам 1, 3 пункта 3 статьи 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ ‘Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации’.

По мнению административного истца, Минюст России, вопреки позиции Верховного Суда Российской Федерации, создал правовую неопределенность и фактически ввел запрет на пронос и использование адвокатом (защитником) средств связи, диктофонов, фотоаппаратов, видеокамер при свиданиях с любыми осужденными, не только отбывающими наказание в СИЗО, но и временно находящимися в СИЗО ввиду следования по этапу либо перевода в порядке статьи 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

Свои требования мотивирует тем, что оспариваемое нормативное положение применено работниками ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Хакасия к нему при проходе через КПП на режимную территорию данного учреждения для свидания с осужденным Д.

Минюст России в письменных возражениях указал, что Порядок издан в пределах предоставленных министерству полномочий, оспариваемое нормативное положение не нарушает прав, свобод и законных интересов административного истца, не противоречит нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу.

Административный истец Тирских В.В. в судебное заседание, о котором извещен надлежащим образом, не явился.

В судебном заседании представитель Министерства юстиции Российской Федерации Кайгородов А.А. не признал административный иск.

Обсудив доводы административного истца Тирских В.В., выслушав возражения представителя Министерства юстиции Российской Федерации Кайгородова А.А., проверив оспариваемое нормативное положение на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Гончаровой Н.Ю., полагавшей необходимым в удовлетворении заявленного требования отказать, Верховный Суд Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения административного искового заявления.

Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 ‘Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы’, определяя основы деятельности учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы и составляющих единую уголовно-исполнительную систему, в части первой статьи 12 закрепил, что охрана следственных изоляторов, исправительных учреждений и их объектов, а также иных объектов уголовно-исполнительной системы осуществляется в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, специальными подразделениями уголовно-исполнительной системы, создаваемыми для этих целей.

Указанным федеральным органом исполнительной власти является Минюст России (пункт 1 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 г. N 1313).

Порядок регламентирует осуществление охраны следственных изоляторов, исправительных учреждений и их объектов, а также иных объектов уголовно-исполнительной системы (далее также — УИС) специальными подразделениями, создаваемыми в целях обеспечения надежной изоляции осужденных к лишению свободы и лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, недопущения совершения ими побегов, других преступлений и правонарушений, обеспечения физической защиты учреждений (объектов) УИС от нападений, незаконных проникновений нарушителей, а также пресечения передачи или попытки передачи предметов, веществ или продуктов питания, которые запрещается хранить и использовать осужденным и лицами, содержащимися под стражей, в учреждениях (на объектах) УИС, через запретные зоны и КПП для пропуска транспорта и людей, и имеет гриф ‘Для служебного пользования’.

Согласно Положению о порядке обращения со служебной информацией ограниченного распространения в федеральных органах исполнительной власти, утвержденному постановлением Правительства Российской Федерации от 3 ноября 1994 г. N 1233, к служебной информации ограниченного распространения относится несекретная информация, касающаяся деятельности организаций, ограничения на распространение которой диктуются служебной необходимостью, а также поступившая в организации несекретная информация, доступ к которой ограничен в соответствии с федеральными законами. Руководитель федерального органа исполнительной власти в пределах своей компетенции определяет категории должностных лиц, уполномоченных относить служебную информацию к разряду ограниченного распространения (пункты 1.2, 1.5).

Таким образом, Порядок утвержден компетентным федеральным органом исполнительной власти в пределах предоставленных ему полномочий. Порядок принятия, государственной регистрации нормативного правового акта соблюден и не оспаривается административным истцом.

Порядок регламентирует и конкретизирует соответствующие вопросы охраны учреждений (объектов) УИС, в том числе особенности пропускного режима в СИЗО, тюрьмах и воспитательных колониях (глава XIV).

Оспариваемым нормативным положением предусмотрены ограничения адвокату (защитнику) на пронос на территорию исправительного учреждения технических средств связи, а также технических средств (устройств), позволяющих осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись.

Исходя из положений главы 21 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оспариваемый (полностью или в части) нормативный правовой акт проверяется на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, то есть действующим на день рассмотрения административного дела.

Статья 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1).

Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, регулируя порядок и условия исполнения и отбывания наказания, применение средств исправления осужденных, порядок деятельности учреждений и органов, исполняющих наказания, конкретизирует конституционные положения о праве на получение квалифицированной юридической помощи применительно к осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы, в статьях 89 и 158.

В соответствии с частью четвертой статьи 89 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 11 июня 2021 г. N 217-ФЗ) для получения юридической помощи осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, в том числе с представителями в Европейском Суде по правам человека, лицами, оказывающими осужденным юридическую помощь в связи с намерением обратиться в Европейский Суд по правам человека, нотариусами без ограничения их числа продолжительностью до четырех часов. Свидания осужденных с указанными лицами, нотариусами предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания. Адвокатам или иным указанным лицам, имеющим право на оказание юридической помощи, запрещается проносить на территорию исправительного учреждения технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись. На территорию исправительного учреждения адвокаты или иные указанные лица, имеющие право на оказание юридической помощи, вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов личного дела осужденного, компьютеры и пользоваться такими копировально-множительной техникой и фотоаппаратурой, компьютерами только в отсутствие осужденного в отдельном помещении, определенном администрацией исправительного учреждения.

Аналогичная норма содержится в части шестой статьи 158 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 11 июня 2021 г. N 217-ФЗ) в отношении осужденных военнослужащих.

Приведенные законоположения непосредственно регулируют вопросы, связанные с предоставлением осужденным к лишению свободы свиданий с адвокатами, условиями и порядком их проведения.

В отношении осужденных, оставленных в следственном изоляторе или переведенных в следственный изолятор в порядке, закрепленном статьей 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, предусмотрено, что осужденные содержатся в следственном изоляторе в порядке, установленном Федеральным законом от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ ‘О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений’, и на условиях отбывания ими наказания в исправительном учреждении, определенном приговором суда. Право осужденного, привлекаемого в качестве подозреваемого (обвиняемого), на свидания осуществляется в порядке, установленном Федеральным законом ‘О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений’.

Федеральный закон ‘О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений’ регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В силу части первой статьи 18 поименованного федерального закона подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания. Защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись. На территорию места содержания под стражей защитник вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов уголовного дела, компьютеры и пользоваться такими копировально-множительной техникой и фотоаппаратурой, компьютерами только в отсутствие подозреваемого, обвиняемого в отдельном помещении, определенном администрацией места содержания под стражей.

Федеральный закон ‘О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений’ исключает какую-либо возможность для защитников проносить на территорию места содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись, при этом такое ограничение является общеприменимым и не зависит от причин содержания указанных лиц под стражей, стадии уголовного производства и соображений безопасности, а является неизбежным следствием данной меры пресечения, состоящей в изоляции лица в специальном месте под охраной.

Из содержания вышеприведенных норм Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и Федерального закона ‘О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений’ следует, что ограничения для защитников установлены федеральным законодательством на тех же условиях как для лиц, находящихся под следствием, так и осужденных.

Оспариваемый пункт 167 Порядка, по сути, имеет отсылочный характер и направлен на обеспечение требований статьи 18 Федерального закона ‘О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений’, статей 89 и 158 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 11 июня 2021 г. N 217-ФЗ).

Таким образом, пункт 167 Порядка предусмотрен законом, сформулирован с достаточной точностью, чтобы заинтересованные лица (при необходимости, после соответствующей консультации) могли предвидеть, в разумно обоснованной при таких обстоятельствах степени, последствия, которые может повлечь данное действие, и регулировать свое поведение.

При изложенных обстоятельствах оспариваемое нормативное положение соответствует нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, не нарушает и не ограничивает прав административного истца в упоминаемых им аспектах.

Ссылки административного истца на положения подпункта ‘b’ пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и подпункты ‘b’ и ‘c’ пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав и основных свобод (право на справедливое судебное разбирательство) являются несостоятельными, поскольку данные нормы предусматривают, что обвиняемые лица должны иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранными ими самими защитниками. Эти положения являются важным элементом гарантии справедливого судебного разбирательства и применения принципа равенства состязательных возможностей, однако непосредственно не регулируют вопросы, связанные с предоставлением осужденным к лишению свободы свиданий с адвокатами, условиями и порядком их проведения.

Доводы административного истца о противоречии оспариваемого положения требованиям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона ‘Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации’ лишены правовых оснований, поскольку спорные правоотношения непосредственно урегулированы Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации.

Согласно пункту 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации по результатам рассмотрения административного дела об оспаривании нормативного правового акта суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, если оспариваемый полностью или в части нормативный правовой акт признается соответствующим иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу.

Руководствуясь статьями 175 — 180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации

решил:

в удовлетворении административного искового заявления Тирских Владимира Владимировича о признании недействующим пункта 167 Порядка осуществления охраны следственных изоляторов, исправительных учреждений и их объектов, а также иных объектов уголовно-исполнительной системы, утвержденного приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 31 июля 2019 г. N 152дсп, отказать.

Решение может быть обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья Верховного Суда

Российской Федерации

В.С.КИРИЛЛОВ