КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 31 мая 2022 г. N 1411-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
ПОЛУДНИЦЫНА СЕРГЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЯМИ ПЕРВОЙ И ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 108,
ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 401.15 И ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 412.9
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ,
А ТАКЖЕ ПУНКТОМ 2 СТАТЬИ 97 ФЕДЕРАЛЬНОГО КОНСТИТУЦИОННОГО
ЗАКОНА ‘О КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ’
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина С.А. Полудницына к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданин С.А. Полудницын, осужденный в 2014 году областным судом за совершение преступлений и отбывающий наказание в виде лишения свободы, обжаловал в кассационном порядке постановление районного суда от 15 июня 2013 года об избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу.
Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2021 года, с которым 3 марта 2022 года согласился заместитель Председателя этого суда, отказано в передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции жалобы осужденного об оспаривании указанного решения об избрании меры пресечения. При этом отмечено, что суд в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона пришел к правильному выводу о необходимости удовлетворения ходатайства следователя об избрании данной меры пресечения.
В этой связи С.А. Полудницын просит признать не соответствующими Конституции Российской Федерации части первую и третью статьи 108 ‘Заключение под стражу’, часть первую статьи 401.15 ‘Основания отмены или изменения судебного решения при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке’ и часть первую статьи 412.9 ‘Основания отмены или изменения судебных решений в порядке надзора’ УПК Российской Федерации.
По утверждению заявителя, оспариваемые нормы позволяют следователю не отражать в ходатайстве об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу достаточные данные, подтверждающие причастность обвиняемого к совершению преступления и необходимость применения этой меры пресечения, а суду — необоснованно удовлетворять такое ходатайство.
Кроме того, заявитель также просит признать противоречащим Конституции Российской Федерации пункт 2 статьи 97 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года N 1-ФКЗ ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, как позволяющий Конституционному Суду Российской Федерации не рассматривать жалобы, поданные за пределами годичного срока.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
2.1. Обеспечивая реализацию гарантий права на свободу и личную неприкосновенность, закрепленных Конституцией Российской Федерации (статья 22, часть 2, статья 55, часть 3), федеральный законодатель определил в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации в качестве принципов уголовного судопроизводства законность при производстве по уголовному делу (статья 7), а также неприкосновенность личности, элементом чего является запрет задержания по подозрению в совершении преступления или заключения под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных этим Кодексом (часть первая статьи 10), урегулировав основания, условия и порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В частности, частью первой статьи 108 УПК Российской Федерации установлено, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. При избрании такой меры пресечения в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Такими обстоятельствами не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований статьи 89 этого Кодекса.
При этом часть третья статьи 108 УПК Российской Федерации требует от должностного лица органа предварительного расследования изложить в постановлении о возбуждении перед судом соответствующего ходатайства мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения, а также приложить к постановлению материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства. Это означает, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 22 марта 2018 года N 12-П, что на такое должностное лицо возлагается обязанность представить достаточные, убедительные prima facie (на первый взгляд) доказательства в обоснование допустимости избрания заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), подтверждающие наличие события преступления, его квалификацию, причастность подозреваемого, обвиняемого к его совершению, а равно сведения о личности подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости и другие имеющие значение для решения вопроса о мере пресечения сведения, которые, включая обоснованность подозрения, проверяются судом без обсуждения вопроса о виновности (пункты 2, 7, 8, 13, 25 и 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 41 ‘О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога’) (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2019 года N 3320-О).
Таким образом, вопреки утверждению заявителя, части первая и третья статьи 108 УПК Российской Федерации направлены на защиту прав и законных интересов лиц, подвергаемых уголовному преследованию, и не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права.
В свою очередь, статья 401.15 УПК Российской Федерации, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, какой-либо неопределенности не содержит и отвечает назначению и месту кассационного производства как дополнительного способа защиты прав участников уголовного процесса (определения от 17 февраля 2015 года N 301-О, от 28 ноября 2019 года N 3223-О и др.), а потому также не может расцениваться в качестве нарушающей права С.А. Полудницына.
Что же касается части первой статьи 412.9 УПК Российской Федерации, то заявителем, вопреки требованиям статей 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, не представлено документального подтверждения факта применения данной нормы судом в его деле.
2.2. Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что из права каждого на судебную защиту его прав и свобод, как оно сформулировано в статье 46 Конституции Российской Федерации, не следует возможность выбора гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты. Их особенности определены, исходя из Конституции Российской Федерации, федеральными конституционными законами и федеральными законами. К числу таких законов относится и Федеральный конституционный закон ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, пункт 2 статьи 97 которого (как в редакции Федерального конституционного закона от 9 ноября 2020 года N 5-ФКЗ, действующей в настоящий момент, так и в ранее действовавшей редакции) определяет истечение годичного срока в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего допустимость обращения в Конституционный Суд Российской Федерации. Федеральный законодатель, в компетенцию которого входит регулирование порядка защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе порядка осуществления конституционного судопроизводства, вправе устанавливать разумные сроки для обращений граждан с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод нормативным актом, примененным в конкретном деле. Определив годичный срок в качестве критерия допустимости обращений граждан в Конституционный Суд Российской Федерации, он не вышел за рамки своих полномочий, установленных Конституцией Российской Федерации (определения от 24 ноября 2016 года N 2512-О, от 25 апреля 2019 года N 907-О, от 25 марта 2021 года N 586-О и др.).
Следовательно, пункт 2 статьи 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’ также не может рассматриваться как нарушающий конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе.
Оспаривая конституционность данного законоположения, С.А. Полудницын фактически выражает несогласие с Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2021 года N 2089-О, которым было отказано в принятии его предыдущей жалобы к рассмотрению. Между тем в силу части первой статьи 79 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’ данное Определение является окончательным и не подлежит обжалованию.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Полудницына Сергея Александровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН