Определение Конституционного Суда РФ от 29.05.2018 N 1380-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 мая 2018 г. N 1380-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ

ГРАЖДАНИНА КУЛЕШОВА СЕРГЕЯ АНАТОЛЬЕВИЧА

НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ

ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 327 УГОЛОВНОГО

КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина С.А. Кулешова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин С.А. Кулешов оспаривает конституционность части третьей статьи 327 ‘Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков’ УК Российской Федерации.

Приговором мирового судьи С.А. Кулешов признан виновным в использовании заведомо подложного документа. По оценке суда, С.А. Кулешов, являясь защитником гражданина Е. при производстве по делу об административном правонарушении, заявил ходатайство о прекращении производства, указав в качестве основания для этого смерть данного лица и представив поддельное медицинское свидетельство о смерти. За совершение этого деяния, квалифицированного как преступление, предусмотренное частью третьей статьи 327 УК Российской Федерации, С.А. Кулешову назначено наказание в виде штрафа, при этом он освобожден от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Решениями апелляционного и кассационных судов приговор оставлен без изменения.

По мнению заявителя, оспариваемая норма не соответствует статьям 15 (часть 4), 17 (часть 1), 19 (часть 1), 46 (часть 1), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она — вследствие своей неопределенности — влечет произвольное истолкование и применение, позволяя считать предусмотренным в ней преступлением использование заведомо подложного документа, влекущего непривлечение к административной ответственности.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы — в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, — каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия) (постановления от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П и др.), вместе с тем оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться с учетом как самого текста закона и используемых в нем формулировок, так и их места в системе нормативных предписаний (постановления от 27 мая 2003 года N 9-П, от 17 июня 2014 года N 18-П и др.).

Предусмотрев в части третьей статьи 327 УК Российской Федерации уголовную ответственность за использование заведомо подложных документов, федеральный законодатель — исходя из того, что данная норма направлена на обеспечение порядка управления (глава 32 УК Российской Федерации), в том числе в части, касающейся надлежащего оборота документов, а также учитывая их разнообразие, различное предназначение и множество порождаемых ими последствий, — разделил документы на официальные (часть первая данной статьи) и иные. Общим для всех предусмотренных названной статьей составов преступлений выступает то, что документ, предоставляющий те или иные права или освобождающий от обязанностей, является поддельным (квалифицирующий признак), причем, если документ не обладает таким свойством, он не может быть признан предметом преступления. Тем самым законодатель наделил правоприменителя правом в каждом конкретном случае оценивать свойства документа и признавать его либо предоставляющим права (освобождающим от обязанностей), либо нет и в зависимости от этого привлекать или не привлекать к ответственности за использование документа как подложного (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 года N 534-О-О и N 575-О-О, от 16 декабря 2010 года N 1671-О-О и от 22 марта 2012 года N 417-О-О). К тому же ответственность за данное преступление наступает при использовании лишь заведомо для виновного подложного документа, что предполагает наличие прямого умысла, когда лицо осознает, что документ, который оно использует, является подложным, и желает использовать именно такой документ (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2012 года N 2039-О).

При этом пункт 8 части 1 статьи 24.5 КоАП Российской Федерации прямо относит к обстоятельствам, исключающим производство по делу об административном правонарушении, смерть физического лица, в отношении которого данное производство начато. Установление указанного обстоятельства имеет своим следствием невозможность назначения административного наказания ввиду недостижимости его целей, предусмотренных частью 1 статьи 3.1 данного Кодекса, и, соответственно, невозникновение обязанностей, с ним связанных.

Кроме того, Федеральным законом от 17 апреля 2017 года N 71-ФЗ изменена статья 303 УК Российской Федерации, часть первая которой в настоящее время устанавливает уголовную ответственность за фальсификацию доказательств не только по гражданскому, но и по административному делу лицом, участвующим в деле, или его представителем, а равно фальсификацию доказательств по делу об административном правонарушении участником производства по делу об административном правонарушении или его представителем, а равно фальсификацию доказательств должностным лицом, уполномоченным рассматривать дела об административных правонарушениях, либо должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях.

Соответственно, оспариваемая норма, действующая в системе правового регулирования, не содержит неопределенности и не предполагает произвольную оценку деяния лица, а потому не может расцениваться как нарушающая права заявителя в обозначенном им аспекте.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кулешова Сергея Анатольевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН