Определение Конституционного Суда РФ от 28.02.2023 N 461-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 февраля 2023 г. N 461-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА

ТИМОФЕЕВА ЛЬВА АЛЕКСАНДРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 176 УГОЛОВНОГО

КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ПУНКТОМ 1 ЧАСТИ ПЕРВОЙ

СТАТЬИ 237 И ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 274

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Л.А. Тимофеева к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин Л.А. Тимофеев обвинялся в получении им как руководителем организации кредита путем предоставления банку заведомо ложных сведений о финансовом состоянии организации, что повлекло причинение крупного ущерба (свыше 102 миллионов рублей, полученных в качестве кредитных средств и не возвращенных банку). В ходе судебного заседания защитником обвиняемого было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, в удовлетворении которого суд отказал в связи с отсутствием оснований полагать, что обвинительное заключение составлено с нарушением уголовно-процессуального закона.

Приговором суда (с учетом изменений, внесенных апелляционным постановлением) Л.А. Тимофеев осужден за совершение преступления, предусмотренного частью первой статьи 176 УК Российской Федерации. Суд установил, что заведомо ложные сведения были представлены как об организации-заемщике денежных средств, так и об организации, выступавшей поручителем, поскольку заключение договора поручительства являлось неотъемлемым условием заключения кредитного договора. Определением кассационного суда общей юрисдикции судебные решения оставлены без изменения, а также отклонены доводы кассационной жалобы о нарушении права на защиту и необоснованном отказе суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове свидетеля, первоначально заявленного к допросу стороной обвинения. Кассационный суд признал правильным установление размера ущерба исходя из суммы невозвращенного кредита. Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, с чем согласился заместитель Председателя этого суда.

Заявитель утверждает, что часть первая статьи 176 ‘Незаконное получение кредита’ УК Российской Федерации не соответствует статьям 19 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку — вследствие своей неопределенности — допускает неоднозначное, двусмысленное и взаимоисключающее толкование признака ‘крупный ущерб’, в том числе применительно к статьям 159 и 177 данного Кодекса, а также позволяет включать в признак незаконного получения кредита сообщение ложных сведений о хозяйственном положении и финансовом состоянии поручителя.

Кроме того, по мнению заявителя, статьям 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации противоречат следующие положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:

пункт 1 части первой статьи 237 ‘Возвращение уголовного дела прокурору’, поскольку он не определяет ясного, четкого понятия и содержания признаков нарушения требования уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения (обвинительного акта или обвинительного постановления), которое бы исключало возможность постановления судом приговора на основании неправильно составленного обвинительного заключения (акта или постановления),

часть первая статьи 274 ‘Порядок исследования доказательств’, как позволяющая суду отказывать стороне защиты в допросе свидетеля на том основании, что он был заявлен к допросу стороной обвинения, которая не отказалась от его допроса, хотя и закончила представление доказательств, вследствие чего суд получает неограниченные возможности в произвольном толковании очередности и порядка предоставления доказательств стороной защиты.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

По смыслу статьи 54 Конституции Российской Федерации, конкретизирующей общепризнанный правовой принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), во взаимосвязи с положениями части второй статьи 2, статей 3 и 8 УК Российской Федерации, частей первой и второй статьи 1, статей 24, 27 и 73 УПК Российской Федерации нормы уголовного закона служат материально-правовой предпосылкой для уголовно-процессуальной деятельности: подозрение или обвинение в совершении преступления должны основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, подлежит установлению только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 16-П, от 19 ноября 2013 года N 24-П и от 8 ноября 2016 года N 22-П).

2.1. Любое преступление, а равно наказание за его совершение должны быть четко определены в законе, чтобы, обратившись к тексту соответствующей нормы, каждый мог — в случае необходимости с помощью данного ей судами толкования — предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий или бездействия. В то же время оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя как из самого текста закона и используемых в нем формулировок, так и из их места в системе нормативных предписаний (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2003 года N 9-П, от 27 мая 2008 года N 8-П, от 13 июля 2010 года N 15-П, от 17 июня 2014 года N 18-П и др.).

Установление в части первой статьи 176 УК Российской Федерации уголовной ответственности за незаконное получение кредита не выходит за рамки предоставленных статьями 71 (пункты ‘в’, ‘о’) и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации федеральному законодателю полномочий (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 марта 2008 года N 176-О-О). Предусматривая такую ответственность за получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, если это деяние причинило крупный ущерб, эта норма действует во взаимосвязи с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из статей 1 и 421 которого — как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 4 февраля 2014 года N 222-О — принцип свободы договора предполагает добросовестность действий сторон, разумность и справедливость его условий. Предоставление же банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации не может считаться признаком добросовестного поведения лица, обратившегося за получением кредита (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2015 года N 805-О).

Исходя из изложенного и с учетом положений Гражданского кодекса Российской Федерации указанные в части первой статьи 176 УК Российской Федерации заведомо ложные сведения относятся к таким фактам о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, которые принимаются во внимание кредитором при принятии решения о заключении договора либо значимы для его существенных условий (включая условия об обеспечении договорного обязательства) или могут подтверждать (опровергать) наличие обстоятельств, свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок.

При этом уголовная ответственность может наступать лишь в случае, если деяние, предусмотренное частью первой статьи 176 УК Российской Федерации, повлекло причинение крупного ущерба. В силу прямого указания законодателя крупным ущербом в этой статье признается ущерб в сумме, превышающей два миллиона двести пятьдесят тысяч рублей (примечание к статье 170.2 данного Кодекса). Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, уважение экономически значимых прав и законных интересов потерпевших не означает, что в случаях причинения именно материального ущерба допустимо отказываться от выражения элемента состава преступления, прямо предусмотренного уголовным законом, в стоимостном измерении (Постановление от 24 мая 2021 года N 21-П).

Не придается произвольный смысл оспариваемой норме и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года N 48 ‘О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате’, согласно которому если индивидуальный предприниматель либо руководитель организации представил кредитору заведомо ложные сведения о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации не с целью хищения денежных средств, а с целью получения кредита либо льготных условий кредитования, намереваясь при этом исполнить договорные обязательства, то такие действия не образуют состава мошенничества в сфере кредитования, указанные действия этих лиц, причинившие крупный ущерб кредитору, квалифицируются по части первой статьи 176 УК Российской Федерации (абзац второй пункта 14).

Соответственно, часть первая статьи 176 УК Российской Федерации не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенных им аспектах.

2.2. Часть первая статьи 237 УПК Российской Федерации регулирует основания для возвращения судом по ходатайству стороны или по собственной инициативе уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, в том числе в случае, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований данного Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления (пункт 1).

Неустранимость в судебном производстве процессуальных нарушений, имевших место на этапе предварительного расследования, предполагает осуществление необходимых следственных и иных процессуальных действий для устранения препятствий к его судебному рассмотрению по существу. Во всяком случае, основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 года N 18-П и от 2 июля 2013 года N 16-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 января 2017 года N 53-О, от 25 мая 2017 года N 925-О, от 28 февраля 2019 года N 512-О и др.).

Статья же 274 УПК Российской Федерации устанавливает порядок исследования доказательств в судебном следствии (глава 37 этого Кодекса): очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду (часть первая), первой представляет доказательства сторона обвинения, после исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты (часть вторая).

Приведенные нормативные положения действуют во взаимосвязи с иными положениями этого Кодекса, гарантирующими сторонам обвинения и защиты возможность довести до суда свою позицию. В частности, по окончании предварительного расследования формируются списки лиц, подлежащих вызову в суд в качестве свидетелей со стороны обвинения и со стороны защиты (пункты 5 и 6 части первой, часть четвертая статьи 220, пункты 6 и 9 части первой статьи 225, части первая и десятая статьи 226.7 УПК Российской Федерации). При этом уголовно-процессуальное регулирование не препятствует включению (предполагает включение) в список подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны защиты тех свидетелей, на чьи показания сторона защиты намерена ссылаться для обоснования своей позиции в суде, вне зависимости от того, допрошены ли они были ранее, в том числе в качестве свидетелей обвинения, и включены ли они в список свидетелей со стороны обвинения (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 июня 2022 года N 1525-О). Стороны вправе заявлять ходатайства, в том числе о вызове свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов, как в подготовительной части судебного заседания, так и по окончании исследования представленных сторонами доказательств в судебном следствии (статьи 271, 291 УПК Российской Федерации).

При этом орган предварительного расследования и суд не вправе отказать подозреваемому или обвиняемому, его защитнику в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела, а суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон (часть вторая статьи 159, часть седьмая статьи 234 и часть четвертая статьи 271 УПК Российской Федерации). Тем самым уголовно-процессуальный закон исключает возможность произвольного отказа в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты. По смыслу содержащихся в нем предписаний в их взаимосвязи с положениями статей 45, 46 (часть 1), 50 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, такой отказ возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу и не способно подтверждать наличие или отсутствие события преступления, виновность или невиновность лица в его совершении, иные обстоятельства, подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона, является недопустимым либо когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного доказательства оказывается с позиций принципа разумности избыточным, принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона защиты (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2004 года N 467-О, от 16 октября 2007 года N 700-О-О, от 29 мая 2019 года N 1221-О и др.).

Следовательно, пункт 1 части первой статьи 237 и часть первая статьи 274 УПК Российской Федерации не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителя обозначенным им образом.

Соответственно, данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тимофеева Льва Александровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН