КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 28 февраля 2023 г. N 301-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
СЛЕПОВА СЕРГЕЯ МИХАЙЛОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ
ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЕЙ 61.2 И 61.9 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА
‘О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ)’
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина С.М. Слепова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданин С.М. Слепов оспаривает конституционность пункта 2 статьи 61.2 ‘Оспаривание подозрительных сделок должника’ и пункта 2 статьи 61.9 ‘Лица, уполномоченные подавать заявления об оспаривании сделки должника’ Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ ‘О несостоятельности (банкротстве)’.
Как следует из представленных материалов, в рамках рассмотрения дела о банкротстве гражданина А. определением арбитражного суда, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, удовлетворено заявление конкурсного кредитора должника о признании недействительной сделкой договора займа, по которому С.М. Слепов передал А. в долг денежную сумму, применены последствия недействительности сделки: требование заявителя к должнику признано подлежащим удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди, включенных в реестр требований кредиторов. Суды исходили из того, что спорный договор займа заключен без обязательного письменного согласия финансового управляющего после введения процедуры банкротства в отношении должника в условиях осведомленности о его неплатежеспособности займодавца и влечет увеличение текущих обязательств должника, что свидетельствует о нарушении прав кредиторов должника. При этом суды отвергли доводы С.М. Слепова о необходимости прекращения производства по заявлению о признании сделки недействительной ввиду наличия приговора суда по уголовному делу, которым дана соответствующая оценка обстоятельствам передачи заявителем денежных средств, А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом ‘б’ части второй статьи 165 ‘Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием’ УК Российской Федерации. Указанное обстоятельство, как утверждал заявитель, свидетельствует об отсутствии между ним и А. гражданско-правовых отношений, вопрос же о возмещении вреда, причиненного преступлением, должен разрешаться в ином порядке. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
По мнению заявителя, оспариваемые нормы не соответствуют Конституции Российской Федерации, в частности ее статьям 19 (часть 1), 45, 46 (часть 1) и 47 (часть 1), поскольку позволяют рассматривать в качестве недобросовестного поведение лица, вступившего в правоотношение с банкротом, исходя из одного лишь факта публичного размещения сведений о его банкротстве, трансформировать деликтные правоотношения, связанные с возмещением вреда, причиненного преступлением, в договорные и признать недействительной сделкой действие, ранее признанное судом общей юрисдикции преступлением. С.М. Слепов указывает также, что эти положения нарушают его конституционные права, поскольку позволяют постороннему лицу (конкурсному кредитору) заявлять требование о признании сделки недействительной, ставя потерпевшего в процессуальное положение ответчика, несмотря на признание за ним права на возмещение причиненного преступлением вреда судом общей юрисдикции, а арбитражному суду — при применении последствий недействительности сделки в отсутствие волеизъявления потерпевшего признавать за ним право на удовлетворение требований к причинителю вреда — банкроту в определенном порядке и очередности, в результате чего потерпевший лишается возможности защищать свое право на возмещение вреда в судах общей юрисдикции в установленном законом порядке.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Пункт 2 статьи 61.2 Федерального закона ‘О несостоятельности (банкротстве)’ предусматривает, в частности, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка), предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.
Данная норма позволяет противодействовать последствиям совершения таких сделок и тем самым обеспечивает защиту имущественных интересов кредиторов. Как следует из содержащихся в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 3 февраля 2022 года N 5-П правовых позиций, само по себе правовое регулирование, в силу которого сделка может быть признана недействительной для защиты имущественных интересов кредиторов в деле о банкротстве, осуществленное законодателем в рамках своей дискреции в целях обеспечения баланса интересов участников гражданского оборота, не может быть признано не согласующимся с принципами справедливости и соразмерности.
Исходя из представленных судебных актов, обосновывая вывод об осведомленности заявителя о направленности спорной сделки на причинение вреда имущественным правам кредиторов, арбитражные суды в числе прочего учитывали, что на момент ее совершения в отношении должника была введена процедура реструктуризации долгов, имелось возбужденное исполнительное производство о наложении ареста на его имущество, сведения об аресте были размещены публично. Кроме того, суды, сославшись в том числе на приговор по уголовному делу, отметили, что должник не скрывал от заимодавца цель займа, состоявшую в погашении требований иных кредиторов, и пришли к выводу о том, что это является нарушением установленного законом моратория на удовлетворение требований кредиторов вне процедуры банкротства.
Пункт 2 статьи 61.9 Федерального закона ‘О несостоятельности (банкротстве)’ относит конкурсного кредитора к числу лиц, уполномоченных подавать заявление об оспаривании сделки должника, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц. Тем самым это законоположение устанавливает дополнительные гарантии судебной защиты экономических интересов кредиторов, чем обеспечивается в числе прочего достижение публично-правовых целей института банкротства.
При этом к предмету регулирования оспариваемых норм не относятся вопросы признания преюдициального характера обстоятельств, в том числе установленных приговором суда по уголовному делу, разрешение которых, по смыслу неоднократно выраженных Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций, не исключает иной правовой оценки арбитражным судом фактических обстоятельств дела и квалификации спорных правоотношений, что является проявлением его дискреционных полномочий и зависит от характера конкретного спора (Постановление от 21 декабря 2011 года N 30-П, Определение от 6 ноября 2014 года N 2528-О и др.).
Не регулируют указанные нормы и последствий признания сделки недействительной, в том числе связанных с учетом и очередностью удовлетворения восстановленных в результате признания сделки недействительной требований к должнику, а равно не содержат положений, допускающих произвольный выбор судом способа и процессуального порядка судебной защиты права, а также подмену одного вида судопроизводства другим и рассмотрение арбитражным судом требований, не относящихся к его компетенции. При этом в силу пункта 2 статьи 213.11 Федерального закона ‘О несостоятельности (банкротстве)’ с даты вынесения арбитражным судом определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов требования кредиторов по денежным обязательствам, за рядом исключений, могут быть предъявлены только в порядке, установленном данным Федеральным законом, исковые заявления, которые предъявлены не в рамках дела о банкротстве гражданина и не рассмотрены судом до даты введения реструктуризации долгов гражданина, подлежат после этой даты оставлению судом без рассмотрения. Как следует из представленных судебных актов, гражданское дело по иску С.М. Слепова к А. было выделено из материалов уголовного дела, передано судом общей юрисдикции на рассмотрение в арбитражный суд, однако не поступило в арбитражный суд на дату рассмотрения обособленного спора по заявлению о признании сделки недействительной.
Кроме того, дополнительной гарантией прав кредиторов, включая кредиторов по обязательству, при возникновении или исполнении которого должник действовал незаконно, является положение пункта 4 статьи 213.28 названного Федерального закона, предусматривающее, что в случае доказанности данного обстоятельства освобождение гражданина от обязательств по итогам завершения расчетов с кредиторами не допускается.
Таким образом, оспариваемые нормы, действующие во взаимосвязи с иными положениями Федерального закона ‘О несостоятельности (банкротстве)’, не могут расцениваться в качестве нарушающих конституционные права заявителя в обозначенном в жалобе аспекте.
Проверка же правильности выводов арбитражных судов по результатам исследования и оценки фактических обстоятельств конкретного дела не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она закреплена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Слепова Сергея Михайловича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН