КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 28 февраля 2019 г. N 560-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА
ПОТАШОВА ГЕННАДИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО
КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЬИ 318 УГОЛОВНОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, СТАТЕЙ 7, 182 И 252
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ И СТАТЬИ 6 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА
‘ОБ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ’
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.И. Бойцова, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Г.А. Поташова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданин Г.А. Поташов, осужденный за совершение преступления, оспаривает конституционность следующих законоположений:
части первой статьи 318 ‘Применение насилия в отношении представителя власти’ УК Российской Федерации, как позволяющей привлекать к уголовной ответственности должностное лицо за действия, направленные, как утверждается в жалобе, на исполнение своих должностных обязанностей по защите сведений, составляющих государственную тайну,
частей первой и второй статьи 7 ‘Законность при производстве по уголовному делу’ УПК Российской Федерации, как устанавливающих приоритет данного Кодекса перед другими федеральными законами,
части второй статьи 182 ‘Основания и порядок производства обыска’ УПК Российской Федерации, как разрешающей следователю проводить без судебного решения обыск в служебных кабинетах должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в которых находятся документы, содержащие государственную тайну,
статьи 252 ‘Пределы судебного разбирательства’ УПК Российской Федерации, как позволяющей суду исключать из обвинения мотив совершенного деяния, на котором настаивает подсудимый,
статьи 6 ‘Оперативно-розыскные мероприятия’ Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ ‘Об оперативно-розыскной деятельности’, как позволяющей суду признавать действия органа дознания по выполнению поручения следователя о производстве обыска как законные оперативно-розыскные мероприятия.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
Оспариваемые нормы, по мнению заявителя, не соответствуют статьям 2, 17, 19, 23 (часть 1), 24 (часть 1), 46 (часть 1), 55 (части 2 и 3), 76 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Часть первая статьи 318 УК Российской Федерации, предусматривающая уголовную ответственность за применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угрозу применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, действует в системной связи с положениями Общей части данного Кодекса, в том числе его статьей 5, согласно которой лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина, объективное же вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
Статья 7 УПК Российской Федерации, устанавливающая приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации перед другими федеральными законами в ходе производства по уголовному делу, ранее уже была предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации. В сохраняющем свою силу Постановлении от 29 июня 2004 года N 13-П Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации перед другими федеральными законами не является безусловным: он может быть ограничен как установленной Конституцией Российской Федерации (статья 15, часть 4, статья 76, часть 3) иерархией международных договоров, федеральных конституционных законов и обычных федеральных законов (к числу последних относится и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации), так и правилами о том, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. Таким образом, статья 7 УПК Российской Федерации, вопреки утверждению заявителя, не исключает применение в ходе производства процессуальных действий норм иных — помимо Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации — законов, если этими нормами закрепляются гарантии прав и свобод участников соответствующих процессуальных действий (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2005 года N 439-О, от 2 марта 2006 года N 54-О, от 15 мая 2007 года N 371-О-П и др.).
Положения статьи 182 УПК Российской Федерации, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, не могут расцениваться как допускающие отступление от установленного пунктом 7 части второй статьи 29 того же Кодекса порядка изъятия, в том числе в ходе обыска, предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну (Постановление от 17 декабря 2015 года N 33-П, определения от 19 января 2005 года N 10-О, от 8 ноября 2005 года N 439-О, от 29 мая 2007 года N 427-О-О, от 17 июля 2018 года N 1956-О и др.). Установление же того, относятся ли те или иные документы к таким, изъятие которых при осуществлении уголовного судопроизводства должно осуществляться по правилам части второй статьи 29 УПК Российской Федерации, а также оценка законности и обоснованности действий и решений органов предварительного расследования, в том числе в части, касающейся выбора подлежащих применению норм закона, в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, как она закреплена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, не входит.
Согласно статье 252 УПК Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению (часть первая), а изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту (часть вторая). Данные правила относятся к общим условиям судебного разбирательства и направлены на защиту интересов подсудимого (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2012 года N 2329-О, от 29 сентября 2015 года N 2258-О, от 23 ноября 2017 года N 2736-О, от 5 июня 2018 года N 1404-О и др.). При этом мотив преступления, согласно части первой статьи 73 того же Кодекса, подлежит доказыванию при производстве по уголовному делу наряду с другими его обстоятельствами.
Таким образом, оспариваемые заявителем нормы уголовного и уголовно-процессуального законов не нарушают его конституционные права в указанных им аспектах. Что же касается статьи 6 Федерального закона ‘Об оперативно-розыскной деятельности’, то заявителем вопреки требованиям статей 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’ не представлены документы, подтверждающие применение судом этой статьи в его конкретном деле.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Поташова Геннадия Александровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН