КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 июня 2019 г. N 1581-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНКИ
ТАБАЦКОЙ ЕЛЕНЫ ВИКТОРОВНЫ НА НАРУШЕНИЕ ЕЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ
ПРАВ ПУНКТОМ 1 СТАТЬИ 15, ПУНКТОМ 1 СТАТЬИ 200 И СТАТЬЕЙ
1064 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ПОДПУНКТОМ
14 ПУНКТА 1 СТАТЬИ 31 НАЛОГОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ И ЧАСТЬЮ ВТОРОЙ СТАТЬИ 44 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Е.В. Табацкой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Гражданка Е.В. Табацкая оспаривает конституционность следующих законоположений:
пункта 1 статьи 15 ГК Российской Федерации, согласно которому лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере,
пункта 1 статьи 200 этого же Кодекса, устанавливающего, что, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права,
статьи 1064 ГК Российской Федерации, а фактически — примененного в деле с ее участием абзаца первого пункта 1 данной статьи, в силу которого вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред,
подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, в соответствии с которым налоговые органы вправе предъявлять в суды общей юрисдикции, Верховный Суд Российской Федерации или арбитражные суды иски (заявления),
части второй статьи 44 (в просительной части жалобы ошибочно указывается на пункт 4 статьи 49) УПК Российской Федерации, а фактически — положения данной части, согласно которому гражданский иск может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела и до окончания судебного следствия при разбирательстве данного уголовного дела в суде первой инстанции.
Как следует из представленных материалов, приговором суда Е.В. Табацкая была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного пунктом ‘б’ части 2 статьи 199 УК Российской Федерации (уклонение от уплаты налогов, сборов, подлежащих уплате организацией, в особо крупном размере), ей назначено наказание, а также удовлетворен гражданский иск о взыскании с нее в доход федерального бюджета в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, денежных средств. Определением суда апелляционной инстанции указанный приговор был изменен: на основании пунктов 9 и 12 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 года N 6576-6 ГД ‘Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов’ Е.В. Табацкая освобождена от назначенного наказания со снятием судимости, в остальной части приговор оставлен без изменения.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
По мнению заявительницы, указанные законоположения противоречат статьям 1 (часть 1), 2, 15 (части 1 и 2), 17 (часть 1), 18, 19, 21 (часть 1), 45 и 55 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, допускают следующие негативные последствия:
позволяют налоговому органу, пропустившему срок и возможность взыскания налоговой недоимки с организации-налогоплательщика без наличия уважительных причин, предъявлять гражданский иск к руководителю организации-налогоплательщика не в рамках Налогового кодекса Российской Федерации как специального закона, регламентирующего полномочия налогового органа в данной части, а в рамках Гражданского кодекса Российской Федерации,
позволяют предъявлять гражданский иск в уголовном деле без учета положений пункта 1 статьи 200 ГК Российской Федерации, а также позволяют судам самостоятельно определять начало течения срока исковой давности,
позволяют взыскивать с руководителя организации-налогоплательщика не уплаченные налогоплательщиком налоги в полном размере — без учета того, что руководитель, являющийся физическим лицом, не может нести бремя налоговой ответственности в том же размере, что и организация — налогоплательщик,
позволяют судам не исполнять решения Конституционного Суда Российской Федерации.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Конституционным Судом Российской Федерации в его решениях неоднократно подчеркивалось, что обязанность возместить причиненный вред как мера гражданско-правовой ответственности применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступлением вреда, а также его вину (постановления от 15 июля 2009 года N 13-П, от 7 апреля 2015 года N 7-П и от 8 декабря 2017 года N 39-П, определения от 4 октября 2012 года N 1833-О, от 15 января 2016 года N 4-О, от 19 июля 2016 года N 1580-О и др.).
В Постановлении от 8 декабря 2017 года N 39-П Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что статья 15, пункт 1 статьи 1064 ГК Российской Федерации и подпункт 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации в их нормативном единстве не противоречат Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования эти положения:
предполагают возможность взыскания по искам прокуроров и налоговых органов о возмещении вреда, причиненного публично-правовым образованиям, денежных сумм в размере не поступивших в соответствующий бюджет от организации-налогоплательщика налоговых недоимок и пеней с физических лиц, которые были осуждены за совершение налоговых преступлений, вызвавших эти недоимки, или уголовное преследование которых в связи с совершением таких преступлений было прекращено по нереабилитирующим основаниям, при установлении всех элементов состава гражданского правонарушения, притом что сам факт вынесения обвинительного приговора не может расцениваться судом как безусловно подтверждающий их виновность в причинении имущественного вреда,
не допускают, по общему правилу, взыскание вреда, причиненного бюджетам публично-правовых образований, в размере подлежащих зачислению в соответствующий бюджет налогов и пеней с физических лиц, обвиняемых в совершении налоговых преступлений, до внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о прекращении организации-налогоплательщика либо до того, как судом будет установлено, что данная организация является фактически недействующей и (или) что взыскание с нее либо с лиц, привлекаемых к ответственности по ее долгам, налоговой недоимки и пеней на основании норм налогового и гражданского законодательства невозможно (кроме случаев, когда судом установлено, что организация-налогоплательщик служит лишь ‘прикрытием’ для действий контролирующего его физического лица),
предполагают правомочие суда при определении размера возмещения вреда, причиненного бюджету публично-правового образования физическим лицом, учитывать его имущественное положение (в частности, факт обогащения в результате совершения налогового преступления), степень вины, характер уголовного наказания, а также иные существенные обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного дела.
Приведенные выводы, сформулированные Конституционным Судом Российской Федерации в указанном Постановлении, носят общеобязательный характер и не могут быть преодолены в правоприменительной практике (статья 6 и часть вторая статьи 79 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’). Конституционный Суд Российской Федерации ранее неоднократно подчеркивал, что юридической силой постановления Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы и тем самым устраняется неопределенность в ее интерпретации с точки зрения соответствия Конституции Российской Федерации, обусловливается невозможность применения данной нормы (а значит, прекращение действия) в любом другом истолковании, расходящемся с ее конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, иное — в нарушение статьи 125 (часть 6) Конституции Российской Федерации и части третьей статьи 79 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’ — означало бы возможность применения нормы в прежнем ее понимании, не соответствующем Конституции Российской Федерации и, следовательно, влекущем нарушение конституционных прав и свобод. С момента вступления постановления Конституционного Суда Российской Федерации в силу такая норма не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле (Определение от 8 июля 2014 года N 1562-О).
В свете приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации оспариваемые положения пункта 1 статьи 15, пункта 1 статьи 200 и статьи 1064 ГК Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации и части второй статьи 44 УПК Российской Федерации, как не предполагающие привлечения к гражданско-правовой ответственности невиновных лиц и исчисления судом срока исковой давности без учета того, когда потерпевший узнал о наступлении имущественного вреда и кто является надлежащим ответчиком по иску о возмещении вреда, — исходя из того, что в случае осуждения физического лица за совершение налогового преступления надлежащий ответчик по иску о возмещении вреда может быть определен в рамках уголовного дела, — не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы в указанном в жалобе аспекте.
Установление же фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения конкретного дела Е.В. Табацкой, в том числе свидетельствующих о наличии состава гражданского правонарушения, а также оснований для применения правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, определенную в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Табацкой Елены Викторовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН