Определение Конституционного Суда РФ от 12.03.2019 N 579-О

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 12 марта 2019 г. N 579-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА

НАЦАРАШВИЛИ ГЕЛЫ АРЧИЛОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 256

УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Н.В. Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’ предварительное изучение жалобы гражданина Г.А. Нацарашвили,

установил:

1. Приговором суда гражданин Г.А. Нацарашвили осужден за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, совершенную с применением самоходного транспортного плавающего средства и с использованием своего служебного положения. По оценке суда первой инстанции, являясь капитаном судна рыбопромыслового флота, виновный после вылова около 16 920 кг минтая внес в промысловый журнал лишь 8 700 кг, тем самым скрыв от учета остальную часть выловленной рыбы. Доводы апелляционной жалобы об отсутствии в действиях Г.А. Нацарашвили признаков преступления, предусмотренного частью третьей статьи 256 ‘Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов’ УК Российской Федерации, и необходимости квалификации им содеянного как административного правонарушения по части 2 статьи 8.16 ‘Невыполнение правил ведения судовых документов’ КоАП Российской Федерации отклонены судом апелляционной инстанции, оставившим приговор без изменения.

Г.А. Нацарашвили оспаривает конституционность части третьей статьи 256 УК Российской Федерации. По его мнению, она не соответствует статьям 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку вследствие своей неопределенности позволяет привлекать капитанов рыболовных судов, имеющих разрешение на добычу водных биологических ресурсов и осуществляющих такую добычу с соблюдением условий этого разрешения (по району, срокам, орудиям и объему лова), к уголовной ответственности за внесение искаженных сведений в промысловый журнал. В обоснование своей позиции он указывает, что законодателем не определена степень общественной опасности, позволяющая разграничить правонарушения, предусмотренные частью 2 статьи 8.16 КоАП Российской Федерации и частью третьей статьи 256 УК Российской Федерации.

2. Исходя из Конституции Российской Федерации и в предусмотренных ею пределах законодатель, реализуя свои полномочия, закрепляет содержание положений уголовного закона, устанавливает преступность тех или иных общественно опасных деяний, их наказуемость, а также порядок привлечения виновных к уголовной ответственности, учитывая распространенность таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, существенность причиняемого ими вреда и невозможность их преодоления с помощью иных правовых средств (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 года N 7-П). При этом принцип правовой определенности, обязывающий законодателя формулировать уголовно-правовые предписания с достаточной степенью четкости, позволяющей лицу сообразовывать с ними свое поведение — как дозволенное, так и запрещенное — и предвидеть вызываемые таким поведением последствия, не исключает введения в уголовный закон юридических конструкций бланкетного характера, которые для уяснения используемых в нем терминов и понятий требуют обращения к нормативному материалу иных правовых актов (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2015 года N 22-П).

Тем самым соблюдение требований формальной определенности уголовного закона, вытекающих из Конституции Российской Федерации и подразумевающих ясное и четкое определение признаков преступления, без чего не могут быть достигнуты единообразное понимание и применение соответствующих норм, а значит, и равенство всех перед законом, обеспечивается в правовом регулировании как содержанием конкретных нормативных положений, включая Уголовный кодекс Российской Федерации, так и наличием системных и иерархических связей различных нормативных предписаний. Мера же определенности нормативно-правового регулирования, как вытекает из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, должна оцениваться исходя не только из самого текста закона, примененных в нем формулировок, но и путем выявления всей системы взаимосвязей нормативных предписаний, поскольку регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие те или иные правила поведения, необязательно должны содержаться в том же нормативном правовом акте, что и нормы, устанавливающие юридическую ответственность за их нарушение (постановления от 27 мая 2003 года N 9-П и от 14 февраля 2013 года N 4-П, определения от 21 апреля 2005 года N 122-О, от 1 декабря 2009 года N 1486-О-О, от 28 июня 2012 года N 1253-О, от 22 января 2014 года N 127-О, от 29 мая 2014 года N 1273-О и др.).

3. Статья 256 УК Российской Федерации в части первой предусматривает уголовную ответственность за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов (за исключением водных биологических ресурсов континентального шельфа Российской Федерации и исключительной экономической зоны Российской Федерации), если это деяние совершено: с причинением крупного ущерба, с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока или других запрещенных орудий и способов массового истребления водных биологических ресурсов, в местах нереста или на миграционных путях к ним, на особо охраняемых природных территориях либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. В части третьей названной статьи установлена ответственность за то же деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения либо группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо причинившее особо крупный ущерб.

Отношения в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов урегулированы отраслевым законодательством, состоящим в соответствии с частью 1 статьи 3 Федерального закона от 20 декабря 2004 года N 166-ФЗ ‘О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов’ из данного Федерального закона, других федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, а также основанными на них подзаконными нормативными актами.

Указанное законодательство, согласно статье 2 Федерального закона ‘О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов’, базируется, кроме прочего, на приоритете сохранения водных биоресурсов и их рационального использования, когда владение, пользование и распоряжение ими осуществляются свободно, если это не наносит ущерб окружающей среде и состоянию водных биоресурсов. Статья 43.1 данного Федерального закона основой осуществления рыболовства и сохранения водных биоресурсов называет правила рыболовства, которые утверждаются федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства для каждого рыбохозяйственного бассейна, обязательны для исполнения юридическими лицами и гражданами, осуществляющими рыболовство и иную связанную с использованием водных биоресурсов деятельность, и которыми устанавливаются, в частности, виды, нормативы, параметры и сроки разрешенного рыболовства.

Так, для осуществления промышленного и прибрежного рыболовства требуется получение разрешения на добычу (вылов) водных биоресурсов. При этом обязательным условием добычи (вылова) является соблюдение правил рыболовства и его ограничений. Такими правилами с целью не допустить нарушений условий, предусмотренных разрешительным документом, вводятся требования к учету добытого в промысловом журнале, форма которого утверждена приказом Министерства сельского хозяйства Российской Федерации от 24 августа 2016 года N 375, и к представлению достоверных сведений об улове. Аналогичные обязанности осуществляющих рыболовство лиц — по ведению промыслового журнала и представлению отчетных материалов о сроках, видах и районах добычи (вылова), об уловах водных биоресурсов, в том числе сведения об их количестве, качестве и видах, — закреплены пунктами 7 и 9 части второй статьи 14.4 Федерального закона от 30 ноября 1995 года N 187-ФЗ ‘О континентальном шельфе Российской Федерации’, подпунктами 7 и 9 пункта 2 статьи 12.4 Федерального закона от 17 декабря 1998 года N 191-ФЗ ‘Об исключительной экономической зоне Российской Федерации’.

4. Пленум Верховного Суда Российской Федерации, давая разъяснения по вопросам судебной практики согласно статье 126 Конституции Российской Федерации, в постановлении от 23 ноября 2010 года N 26 указал, что под незаконной добычей (выловом) водных биоресурсов (статья 256 УК Российской Федерации) судам следует понимать действия, направленные на их изъятие из среды обитания и (или) завладение ими в нарушение норм экологического законодательства (например, без полученного в установленном законом порядке разрешения, в нарушение положений, предусмотренных таким разрешением, в запрещенных районах, в отношении отдельных видов запрещенных к добыче (вылову) водных биологических ресурсов, в запрещенное время, с использованием запрещенных орудий лова), при условии, что такие действия совершены лицом с применением самоходного транспортного плавающего средства, взрывчатых или химических веществ, электротока или других запрещенных орудий и способов массового истребления водных биологических ресурсов, в местах нереста или на миграционных путях к ним, на особо охраняемых природных территориях, в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации либо когда такие действия повлекли причинение крупного ущерба.

Судебная практика также исходит из того, что непременными условиями законного ведения промысла водных биоресурсов (рыболовства) являются получение соответствующих разрешительных документов (в случаях, когда установлена необходимость их получения), выполнение обязанностей и соблюдение предусмотренных законодательством ограничений, обязательных при осуществлении конкретной деятельности в рамках данного вида рыболовства (постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 ноября 2010 года N 27).

При законном осуществлении рыболовства само по себе невыполнение капитаном судна обязанностей по ведению промыслового журнала или внесение в него искаженных сведений предполагает — как по смыслу статьи 256 УК Российской Федерации и части 2 статьи 8.16 КоАП Российской Федерации, так и в понимании действующего правового регулирования судебной практикой — наступление административной ответственности. Однако внесение в промысловый журнал сведений об улове, не отражающих действительность, может выступать и способом сокрытия преступления, предусмотренного статьей 256 УК Российской Федерации, т.е. вылова водных биоресурсов в нарушение установленных законодательством правил с утаиванием реального объема произведенной добычи. Разграничение административного правонарушения и преступления проводится в зависимости от наличия или отсутствия указанных в данной статье уголовного закона признаков объективной стороны преступления, свидетельствующих о степени общественной опасности деяния и тяжести наступивших последствий. При этом, квалифицируя действия виновного как уголовно наказуемые, суд должен учесть все фактические обстоятельства дела, дав оценку имеющимся доказательствам, как собранным стороной обвинения, так и представленным стороной защиты.

Таким образом, само по себе оспариваемое Г.А. Нацарашвили законоположение неопределенности в обозначенном им аспекте не содержит. Установление же и исследование обстоятельств его конкретного дела и оценка на их основе правильности применения норм права не относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она закреплена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’. Следовательно, данная жалоба не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению, как не отвечающая требованиям допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Нацарашвили Гелы Арчиловича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона ‘О Конституционном Суде Российской Федерации’, в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН