ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 июня 2018 г. N 19-АПУ18-12СП
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего судьи Скрябина К.Е.,
судей Абрамова С.Н. и Смирнова В.П.
при ведении протокола секретарем Ильиной А.Ю.
с участием адвоката Лунина Д.М., прокурора Мусолиной Е.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Крымской Е.В. на приговор Ставропольского краевого суда от 25 апреля 2018 г., постановленного с участием коллегии присяжных заседателей, по которому
Морозов Дмитрий Николаевич, < ... > несудимый,
оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. ‘в’ ч. 2 ст. 105 УК РФ в соответствии с п. п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за неустановлением события преступления на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Абрамова С.Н., изложившего доводы апелляционного представления, возражений на него, обстоятельства дела, выступление прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мусолиной Е.А., просившей приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство, мнение адвоката Лунина Д.М., об оставлении оправдательного приговора без изменения, Судебная коллегия
установила:
органами предварительного следствия Морозов обвинялся в убийстве малолетнего Ч., заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, совершенном 23 мая 2016 г. в п. Солнечнодольске Изобильненского района Ставропольского края при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении.
По приговору суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Морозов по этому обвинению оправдан.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Крымская Е.В. просит приговор в отношении Морозова отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение, ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов. Указывает, что в нарушение ст. 328 УПК РФ необоснованно исключены из списка кандидатов в присяжные заседатели кандидат N 44 (ошибочно указано N 41) Р., у которого сын оканчивал академию следственного комитета в г. Москве и кандидат N 45 С., у которой родной брат работал в полиции. При этом, ни Р., ни С. не заявляли самоотводы. Вместе с тем при аналогичных обстоятельствах суд не стал исключать из списка других кандидатов, например, N 33 К. и N 49 Н. Полагает, что необоснованно удовлетворен самоотвод кандидата в присяжные заседатели N 7 К. заявившего, что его работа будет мешать участвовать в судопроизводстве, поскольку наличие трудовых отношений не могут препятствовать осуществлению гражданином РФ гражданского долга. Кроме того, автор представления считает, что были ограничены права потерпевшей В. на заявление отводов присяжным заседателям, на ознакомление с материалами дела, поскольку председательствующий судья не разъяснил ей эти права, что повлияло на формирование законного состава коллегии присяжных заседателей. Считает, что в нарушение закона сторона защиты, в отличие от стороны обвинения, не заявила немотивированного отвода кому-либо из кандидатов в присяжные заседатели, а председательствующий судья это озвучил, создав предубеждение против стороны обвинения как не доверяющей кандидатам в присяжные заседатели, что несет в себе негативную последующую оценку действий государственного обвинителя в целом.
8 (812) 467-95-35 (Санкт-Петербург и ЛО)
8 (800) 302-76-91 (Регионы РФ)
В нарушение требований ст. 335 УПК РФ стороной защиты неоднократно допускались высказывания, ставившие под сомнение допустимость доказательств стороны обвинения, вызывавшие предубеждение со стороны присяжных заседателей к свидетелям и доказательствам стороны обвинения, а также доводились сведения, характеризующие отрицательно Ч. которая по версии защиты уронила ребенка, направленные на формирование предвзятого отношения к ней. И наоборот, защита всячески старалась довести до присяжных сведения, характеризующие Морозова с хорошей стороны: что он замечательный отец, муж, что погибший ребенок — его долгожданный сын. При этом председательствующий не всегда реагировал на подобные высказывания. Кроме того, защитник Головина в ходе допроса Морозова неоднократно в нарушение ст. 335 УПК РФ ставила вопросы, не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей, относящиеся к обстоятельствам дачи явки с повинной, тем самым, вызывая у присяжных сомнения относительно законности получения явки с повинной. Выступая в прениях, сторона защиты оказывала психологическое воздействие на коллегию присяжных заседателей, доводя до их сведения информацию об оказании на Морозова давления со стороны следственных органов, оспаривала законность выступления государственного обвинителя, обращала внимание на процедуру формирования коллегии присяжных заседателей, в ходе которой сторона защиты, в отличии от стороны обвинения, не заявляла отводы кандидатам в присяжные. Указывает на неправомерное поведение перед присяжными заседателями потерпевшей М. которая, фактически осуществляя защиту Морозова, воздействовала на присяжных, доводя до них сомнения в представленных стороной обвинения доказательствах, а также представляя в положительном виде Морозова и отрицательном мать погибшего ребенка Ч., в том числе и через сеть интернет, сообщая о невиновности Морозова. Полагает, что фактическое поведение М., в нарушение ст. 42 УПК РФ, не соответствует ее статусу потерпевшей.
Считает незаконным исследование в присутствии присяжных заседателей недопустимых доказательств — объяснений Морозова и Ч., пояснявших, что ребенок задохнулся. Хотя по ходатайству стороны обвинения данные объяснения в дальнейшем были признаны недопустимыми доказательствами, однако содержащаяся в них информация уже была доведена до сведения присяжных, нарушая тем самым принцип равноправия сторон и состязательности, а представление этих доказательств повлияло на содержание данных присяжными ответов. Обращает внимание, что суд необоснованно прервал ее в прениях, и не дал обратиться к присяжным с просьбой, остерегаться влияния на них информации из средств массовой информации, интернета. Полагает, что совокупность всех допущенных нарушений уголовно-процессуального закона, носящих массовый характер, повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.
В возражениях на апелляционное представление адвокат Головина О.А. указывает на несостоятельность изложенных в нем доводов, просит оставить их без удовлетворения, а оправдательный приговор в отношении Морозова, без изменения.
Изучив материалы дела, проверив и обсудив доводы представления, Судебная коллегия считает необходимым приговор отменить по следующим основаниям.
В силу ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен, в частности, по представлению прокурора при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.
Согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.
Между тем, во время судебного следствия по настоящему делу до сведения присяжных заседателей доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, ставящая под сомнение законность получения доказательств обвинения.
В судебном заседании при исследовании допустимых доказательств, сторона защиты неоднократно безосновательно порочила их своими комментариями, подвергая сомнению законность их получения, формируя, тем самым, негативное мнение присяжных заседателей относительно их достоверности.
Так, на протяжении судебного следствия сторона защиты недопустимым образом порочила по существу признательные показания Морозова, изложенные им в явке с повинной, первоначальных протоколах допроса.
С явной негативной оценкой защитник упоминала о написании Морозовым явки с повинной и даче им показаний с применением видеозаписи, ставя под сомнение добровольность изложенных Морозовым обстоятельств дела, а также подвергла сомнению допустимость этих доказательств, пытаясь выяснить у Морозова в присутствии присяжных заседателей обстоятельства написания им явки с повинной.
Подобное поведение стороны защиты носило системный характер, необоснованные высказывания допускались и в ходе судебного следствия, и в прениях сторон.
Принимаемые председательствующим меры, направленные на снятие вопросов, которые не только не относились к выяснению обстоятельств рассматриваемого дела, но и по своей сути дискредитировали исследованные в судебном заседании доказательства, являлись недейственными и не ограждали присяжных заседателей от незаконного воздействия, поскольку сторона защиты в любом случае доводила до сведения присяжных желаемую информацию.
Так, в ходе допроса свидетеля обвинения З. защитник задавала вопросы, носящие предположительный вероятностный характер, не направленные на установление фактических обстоятельств дела: ‘Если бы в квартире, находящейся под Вашей квартирой был брошен на пол с силой ребенок, Вам было бы это слышно?’, ‘Если бы ребенок выскользнул из рук человека и сам упал, Вы бы услышали в своей квартире это?’, ‘Если бы ребенок упал в ванной комнате, именно в период времени с 05 часов 15 минут…’.
Однако не все вопросы были сняты судом, а ответы повлекли доведение до сведения присяжных недопустимой информации, в частности отвечая на вопрос защитника о том, почему З. в тот день не разговаривала с Ч., она ответила, что в тот день Ч. была пьяная и с каким-то мужчиной.
В процессе представления государственным обвинителем доказательств, в частности, протокола осмотра места происшествия от 23 мая 2016 года, заключения эксперта N 270 от 12 августа 2016 года, видеозаписи к протоколу допроса потерпевшей Ч. от 25 мая 2016 г., протокола проверки показаний Морозова защитник Головина с места, без разрешения председательствующего, фактически пренебрегая регламентом судебного разбирательства, обращала внимание присяжных заседателей на процессуальные вопросы, пытаясь опорочить исследуемые доказательства.
В нарушение требований уголовно-процессуального закона сторона защиты в ходе всего судебного разбирательства необоснованно доводила до присяжных заседателей сведения о личности Морозова, позволяющие сформировать его положительный образ заботливого и любящего отца. Наряду с этим, допускала высказывания, способные вызвать у присяжных заседателей предубеждение в отношении Ч. (матери погибшего ребенка), недопустимым образом навязывая присяжным заседателям свою версию произошедшего, что якобы это она уронила ребенка. При этом председательствующий не всегда реагировал на подобные высказывания.
Вопреки требованиям ч. 3 ст. 336 УПК РФ, при выступлении в прениях потерпевшая М. ссылалась на не исследованные в присутствии присяжных заседателей показания свидетелей и эксперта.
Несмотря на принимаемые председательствующим меры, обстоятельства, выходящие за пределы компетенции присяжных заседателей, были доведены до них.
Таким образом, в результате неоднократного нарушения стороной защиты и судом уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства коллегия присяжных заседателей была лишена возможности дать объективную оценку представленным по делу доказательствам.
При таких обстоятельствах следует согласиться с доводами государственного обвинителя о том, что допущенные защитой в ходе судебного разбирательства нарушения требований уголовно-процессуального закона повлияли на ответы присяжных заседателей по поставленным перед ними вопросам, и, следовательно, с учетом положений ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ, вынесенный на основе оправдательного вердикта приговор признается судебной коллегией незаконным, подлежащим отмене, а дело подлежащим направлению на новое судебное разбирательство.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.25 и 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Ставропольского краевого суда от 25 апреля 2018 г., постановленный с участием коллегии присяжных заседателей, в отношении Морозова Дмитрия Николаевича отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе, удовлетворив представление государственного обвинителя Крымской Е.В.